Визит Дмитрия Медведева в Челябинск

в Челябинске в рамках рабочего визита первого заместителя Председателя Правительства РФ Дмитрия Медведева состоялась пресс-конференция. В ходе конференции первый вице-премьер ответил на вопросы журналистов Урала и Тюмени.

Тимур Валеев, Уральская окружная компания "Ермак": Добрый вечер, Дмитрий Анатольевич, мы рады приветствовать Вас на Уральской земле. Сегодня завершается Ваш рабочий визит на Урал, расскажите об итогах этой поездки.

Дмитрий Медведев, первый заместитель Председателя Правительства РФ: Поездка была интересная, продуктивная, вчера мы занимались жилищными вопросами, причем посмотрели жилищный проект, который реализуется в Тюмени, в динамике. Я был в Тюмени практически год назад и посмотрел, что за это время сделано. Хочу сказать, то, что я увидел, меня обрадовало. Реальное движение есть, причем движение не в сегменте дорогого жилья. А жилья для обычных людей, эконом-класса, жилья для молодежи. Тот дом, что мы посетили, произвел на меня хорошее впечатление. Потому что маленькие квартиры, я вспомнил свою молодость – если бы мне в возрасте 23-25 лет кто-нибудь такую квартиру предложил по сносным, приемлемым условиям, я был бы счастлив. А условия там достаточно разумные, плюс – есть специальная программа льготирования, которой занимается местная администрация Тюменской области. И вот после такой прелюдии мы посмотрели вопрос по округу, хочу сказать, что результаты работы в целом по Уралу в рамках жилищного проекта неплохие.

У нас вообще неплохие результаты по стране, я вчера эту цифру озвучил, мы, по всей вероятности, выйдем на параметры 66 миллионов квадратных метров по итогам 2007 года. По Уралу тоже очень и очень достойные цифры, с опережением процентов на 15-20. конечно, в каждом регионе есть своя специфика: где-то строится больше, где-то – меньше, где-то был хороший задел еще в прежние годы – тогда, когда еще национальный проект не начал работать. Но что важно – есть набор инструментов, таких, как стандартная ипотека, социальная ипотека, иные жилищно-накопительные программы и есть объемы жилья, которые вводятся в эксплуатацию. Бессмысленно создавать инструменты без стройки, как бессмысленно строить, если не дать людям возможности за разумные достаточно деньги приобретать это жилье. Эти два подхода совмещены по итогам года, даже несмотря на то, что у нас по прошлому году был зафиксирован достаточно высокий уровень роста стоимости жилья. Что это означает? Это означает, что, несмотря на успехи – 66 миллионов квадратных метров – строим все равно мало. Должны строить больше, это как раз тот параметр, о котором говорил президент – не меньше, чем 1 квадратный метр жилья в расчете на каждого россиянина в год. По итогам совещания будут даны все необходимые поручения – выявились такие нюансы, о которых я, например, не слышал: это тоже важно. Потому что вот такой обмен опытом продуктивен, полезен и зачастую из Москвы очень многие вещи видятся иначе. Поэтому вижу и прямые практические последствия этого разговора.

И сегодня - посещение Челябинской области. Мы сознательно выбрали этот промышленноразвитый, сильный субъект нашей страны, в котором много довольно накопилось экологических проблем, для разговора на экологическую тему. Сегодня состоялся обмен мнениями с экологами, со специалистами, с юристами – и к каким выводам я могу прийти. Во-первых, мы все-таки не уделяем должного внимания этой темы и в преддверии Совета безопасности, посвященного экологическим проблемам, этот разговор был весьма полезен. Во-вторых, есть такие ракурсы, которые, действительно, почему-то нам в голову не приходят. Мы все время говорим об экологической ответственности компаний, об экологической ответственности государства, но мы почему-то не говорим об экологической ответственности самого гражданина. Ведь каждый из нас, посещая лес, или плавая в воде, должен думать о том, как он себя ведет в этих условиях – только в этом случае можно добиться полноценного эффекта в сфере природопользования: заставить каждого из нас, что будет с нашей природой в ближайшие годы, а всем очевидно, что от состояния окружающей среды зависит не только наше будущее, но и будущее наших детей. Поэтому разговор тоже был очень продуктивный и интересный, и по его результатам я сделал для себя определенные выводы, о них, в том числе, я сейчас сказал. Естественно, тоже будут даны поручения по отдельным аспектам тех проблем, которые существуют, в том числе, и в Челябинской области. Хотя, сразу же хочу сказать, несмотря на проблемы Челябинской области, у нас есть и другие места, где накопились довольно значительные экологические проблемы – и по ним тоже можно принимать соответствующие решения в рамках той работы, которая будет вестись. Вот два основных направления, по которым шла работа в эти два дня, но на этом общение с Уралом не заканчивается, в силу ряда причин я вынужден улететь заграницу, но я обязательно продолжу знакомство с ситуацией в Уральском федеральном округе и по национальным проектам, и в целом в социально-экономической сфере, и сделаю это уже на земле свердловской, в Екатеринбурге, в ближайшее время. Таковы результаты.

Константин Елисеев, газета "Тюменская область сегодня": Дмитрий Анатольевич, я бы хотел вернуться к гражданской ответственности. Президент России неоднократно в своих ежегодных посланиях говорил о важности развития, становления, деятельности институтов гражданского общества. На Ваш взгляд, готовы ли сегодня гражданское общество России и те институты, которые его представляют, поддержать те масштабные изменения, масштабные проекты, какими являются национальные проекты. И – подвопрос еще, если можно – как Вам, как человеку, курирующему национальные проекты, видится пути помощи гражданского общества и его институтов в этом деле. Спасибо.

Дмитрий Медведев: Константин Витальевич, я хочу еще раз Вас поздравить с той премией, которую Вы получили по линии Правительства Российской Федерации за достижения в сфере СМИ в 2007 году. Передайте привет всему коллективу газеты.

Теперь – по существу Вашего вопроса. Гражданское общество не может быть ни хуже, не лучше самого государства. Как и государство, как правило, соответствует уровню развития гражданского общества. Поэтому когда я слышу рассуждения: государство, например, у нас сильное, а гражданское общество – хилое, или наоборот – сильное гражданское общество, а государство слабенькое – это все лукавство. По сути, это две стороны одной медали, механизм управления, состоящий из людей – это государство, и собственно, гражданское общество – это люди, которые в этом государстве живут. Я считаю, что наше гражданское общество абсолютно готово к национальным проектам, иначе бы у нас ничего не вышло. Потому что когда мы начинали, я думал: надо дать поручения губернаторам, муниципальным образованиям, но прекрасно понимал, что если на национальные проекты не откликнутся врачи, учителя, если не будет бизнес-активности в жилищной сфере, если, наконец, деревня не почувствует интерес к этому национальному проекту, ничего не получится, сколько бы умных решений мы не принимали. И я считаю, что это очень даже неплохо.

Леонид Гусельников, председатель и главный редактор ОГТРК "Ямал-Регион", член общественной палаты Российской Федерации: Дмитрий Анатольевич, у меня к Вам такой вопрос – возможно, он частный, я приношу свои извинения, если это какое-то вторжение - нынешний год – это Год семьи в России: во-первых, скажите, в какой семейной, родительской атмосфере Вы росли и что Вы вынесли, какие принципы утверждали в семье старших Медведевых. Какую семейную политику проводит сегодня Дмитрий Медведев как глава маленького государства под названием "семья", как там идут дела – хотя кое-что мы знаем, про геймерство, компьютер. И если всерьез, Дмитрий Анатольевич, какие, на Ваш взгляд, результаты этой акции – пока это акция, мероприятие – должны принести, что мы должны получить в результате укрепления семьи, в социальном, социально-историческом, государственном плане. И, может быть, частный, но вместе с тем выстраданный вопрос, не представляется ли Вам, что у нас все-таки, хотя, быть может, это сложилось исторически и вполне объективно, несколько принижена роль отца, как и сами отцы, и роль мужчины в обществе.

Дмитрий Медведев: Даже в обществе? У Вас комплексный вопрос. Я начну с частностей, о которых Вы спросили. Я считаю, что у меня было хорошее детство, хорошая семья. У меня родители занимались преподавательской работой, отец преподавал в технологическом институте – он был ученый-технолог, а мама была преподавателем русского языка и литературы, она работала в разных учебных заведениях. Поэтому, наверное, это какой-то отпечаток наложило и на мое детство – оно у меня было связано не только со спортом, но и с книгами, и периоды различались. Я считаю, что это нормально, гармонично, я, с одной стороны, имел возможность читать книжки, которые были в библиотеке моего папы, другие книжки, мои книги, а, с другой стороны, я занимался спортом, и это определило набор моих наклонностей.

Я считаю, что так должно быть в каждой семье. Что же касается традиций – я считаю, что семейные традиции у всех могут быть разные, хотя хорошо, если они есть. И чем больше семья, тем, как правило, в ней глубже и мощнее традиции. Не секрет, что мы за последние 10-летия растеряли представления о том, как выглядит семья, мы забыли о наших предках, о наших предшественниках и в большинстве семей знания о предках заканчиваются вторым, третьим поколением. Очень редко кто может похвастаться тем, что скажет: мои предки – крестьяне, которые жили в XVIII веке в этой губернии. Хотя это очень важно. Посмотрите – в Европе практически любой человек, начиная от университетского профессора и заканчивая обычными фермерами, знает, кто был его предком на 5-7 колен вниз. Это очень важная вещь. Поэтому я считаю, что идеалом является большая семья, которая хранит свои традиции.

Что касается роли семьи и Года семьи, Вы правы – это в значительной мере символ: та работа, которая идет сегодня. Но это очень добрый символ. Он объединяющий, и, в конечном счете, когда мы привлекаем внимание людей к этим вопросам, мы просто меняем атмосферу. Вспомните: в 90-ые годы зачастую в средствах массовой информации (на кухнях, может быть, и нет) стеснялись говорить о семейных проблемах. Потому что казалось, что все настолько тяжело, но, с другой стороны, говорить о каких-то семейных достижениях тогда тоже было неправильно – страна жила в экстремальном режиме. Все выживали. И мы с удивлением смотрели на иностранные образцы, как они культивируют семью, детей, и нам казалось, что в этом есть что-то фальшивое. Но это не так. Мы как раз должны на самом деле пропагандировать и семейные ценности, здоровый образ жизни, вопросы воспитания детей, и чем больше и честнее мы будем об этом говорить, тем будет лучше для общества.

Так что – есть и символическое значение Года семьи, но есть и прикладное, реальное, правовое. Мы сейчас приняли массу нормативных актов, которые направлены на укрепление семьи, семейных ценностей, на помощь женщинам, которые ждут детей, женщинам, которые родили детей (в том числе материнский капитал), посбия стали значительно объемнее по своему размеру и шире стал их спектр. Все эти вещи, безусловно, укладываются в те мероприятия, которые идут в рамках Года семьи. Правовые моменты – нам нужно совершенствовать законодательство семейное, об опеке и попечительстве, нам нужно посмотреть и на наши алиментные обязательства, семейный кодекс еще раз проанализировать. В общем, хорошо, что сегодня у нас до этого, что называется, доходят руки. Но самое главное – есть социально-экономические возможности для этого. Хорошо, что в рамках тех же самых национальных проектов.

Появились дополнительные деньги, которые направляются в важнейшие социальные сферы: образование, здравоохранение. Я приведу одну цифру – не национально-проектную, а общую. Совокупные расходы на образование в нашей стране за последние два года cоставляют, в общей сложности, более двух триллионов и Вы понимаете, что это уже реально приличные деньги. Причем это деньги разные. Это деньги Федерации, это деньги территории, это деньги муниципалитетов, это деньги бизнеса, это, наконец, наши с вами личные деньги. Но все это крутится в образовательной сфере, все это большие деньги. Это означает, что мы стали этому уделять внимание. Поэтому это, может быть, тоже очень важный элемент. Наконец, последнее, что нам с вами небезразлично - это роль мужчины в обществе и семье. В каком-то смысле я могу с Вами согласиться, что применительно к семейным традициям последних десятилетий, роль отца, как правило, сводилась к зарабатыванию денег - это в позитивном сценарии или к уплате алиментов - в негативном сценарии. Это, конечно, неправильно. И ни один мужчина не имеет права уклоняться от выполнения своих семейных обязательств. Я имею ввиду юридических обязательств, по воспитанию детей. Но я думаю, все-таки в конечном счете это зависит от нас с Вами. Если мужчина хочет занять подобающее ему в семье положение и воспитывать детей, то он их будет воспитывать. Кем бы он ни был, даже большим-большим начальником. А если мужчина хочет "соскочить" и не заниматься этими вопросами, то всегда можно найти повод и сказать, что "я поздно приезжаю домой, я очень устал, и было бы неплохо полежать и посмотреть телевизор". Так что это от нас зависит.

Марина Кудряшова, газета "Вечерний Челябинск": Дмитрий Анатольевич, общеизвестно, что как раз последняя часть вашего разговора о том, что на детях, на образовании экономить нельзя и вроде государство этим сейчас вплотную занялось и мы не экономим. Но каждый день мы получаем подтверждение, что чем больше вкладываем, тем больше надо, потому что жизнь идет вперед. Вы говорили, и ни один раз говорили, что есть так называемый целевой капитал, который можно использовать. Останутся ли в нашем образовании те сферы, которые будет поддерживать государство и только государство, не отдавая на откуп больше никому? Спасибо.

Дмитрий Медведев: Целевой капитал - хороший институт, хороший метод сбора денег, потому что мы и государственные инвестиции большие делаем и очень хорошо, что это так. И в образовании, и в здравоохранении, и вообще в социальную сферу. В тоже время во всем мире такая работа идет за счет и так называемых внебюджетных источников. Какие они? И в сфере образования, и в сфере здравоохранения есть возможность заработать деньги. Но, во-первых, далеко не всегда платное образование и здравоохранение - это лучшее. Во-вторых, у нас не все способны за это платить. И в-третьих, есть другие возможности. И вот другая возможность - это как раз целевой капитал, который является аналогом англо-американского института который называется "endowment", то есть это фонд добровольных пожертвований, которые специальным образом размещаются и приносят доход. Не просто проедаются, вот дали сто рублей, и проели их - это не целевой капитал, это именно деньги, которые идут в рост для того, чтобы зарабатывать для образования, здравоохранения и иных социальных вопросов. У нас уже более двух десятков примеров регистрации таких фондов. Я надеюсь, что число таких фондов по новому закону, - он был принят в конце 2006 года - будет расти. В чем смысл? Когда денег становится достаточно много, то доходов на эти деньги уже становится достаточно, чтобы, например, финансировать текущую деятельность и не ударяться в какие-то другие проекты, не пытаться на всем этом зарабатывать, что, к сожалению, случается в наших высших учебных заведениях. Так вот можно создать такой фонд, и на основе его жить. Но для этого нужно, чтобы объем пожертвований был был большим. Как это сделать? Во-первых, надо взращивать хороших выпускников, которые смогут стать успешными людьми и которые не забудут о своей alma mater. Или пациенты, которые благодарны и способны принести в больницу, в клинику дополнительные деньги. Это первое. Второе: необходимо развивать различные виды деятельности, связанные с фондами целевого капитала. Так вот я думаю, что в ближайшие годы произойдет достаточной бурный рассвет этого явления. И третье, что, может быть, на первый взгляд незаметная вещь, - это в каком-то смысле зависит и от нас с вами. Я этот пример уже как-то приводил: заграницей не считается унизительным перечислить родному университету доллар. Ну нету у меня больше денег, да и не хочу я перечислять по каким-то вопросам, но небольшую сумму я могу перечислить. И это делают все выпускники. Я считаю, что и мы вполне могли бы вспоминать о наших учебных заведениях, где мы учились, где мы работали. Ну и точно так же об учреждениях здравоохранения, которые помогли нам восстановить здоровье и так далее. Вот это хорошая тема. Я считаю, что она имеет воспитательное значение. Я думаю, что у нее есть определенное неплохое будущее.

Наталья Поташева, Областное телевидение (Екатеринбург): Продолжая тему образования. В Санкт-Петербурге и в Москве создаются бизнес-школы. Во-первых, чем отличаются эти заведения. Вот-вторых, немало ли для все страны и когда в регионах мы почувствуем какой-то результат от этих бизнес-школ. Спасибо.

Дмитрий Медведев: Их две сейчас. Да, две новых бизнес-школы. Одна из них в Подмосковье в Сколково. Там я председатель попечительского совета. Вторая - в Санкт-Петербурге, на базе Санкт-Петербургского университета. Там председателем попечительского совета является мой коллега Сергей Борисович Иванов. Две школы пока только в стадии развития. В чем смысл? Все, здесь присутствующие, оканчивали, так сказать, классические университеты, институты. У нас они очень неплохие, многие, во всяком случае. А бизнес-образование в советский период вообще не развивалось. А это отдельная ветвь образования. Она особенная. Она, может быть, не такая широкая, как классический университет или даже подготовка специалистов по инженерным специальностям, но она направлена на практические цели - правильно выстроить бизнес, правильно вложить деньги, заработать. Такого образования не было. Даже несмотря на то, что у нас существовали и существуют хорошие экономические факультеты и экономические институты, но там все-таки немножко другой срез. И вот мы решили сделать такие две школы.

Бизнес-образование сейчас в мире переживает особенный рассвет. Бизнес-школы развиваются не только в Европе и Америке, но и в Азии. Кстати, ряд очень крупных раскрученных школ сейчас существует в Китае, и в Китай приезжают учиться люди из Европы. Почему? Потому что качество бизнес-образования там очень высокое. Там преподают люди, которые реально знают как строить свое дело или люди, добившиеся больших жизненных успехов. Один из основных признаков и принципов такого образования - это мобильность преподавателей. Сегодня преподаватель прочитал лекцию в Лондоне, завтра перелетел в Париж, а после этого, например, в Москву. И это известная фигура, которая знает, о чем говорит. Это на самом деле очень интересное направление, но недешевое. Поэтому затраты на создание этих школ достаточно высокие. Хорошо, что в значительной мере они осуществляются за счет бизнеса. В Сколково государство вообще не вкладывает ни рубля. Даже земельный участок был найден нашими предпринимателями. Я надеюсь, что за ближайшие несколько лет школа эта возникнет. Они, кстати, уже сейчас готовят специалистов по бизнес-образованию, но пока это такой очень узенький фрагмент. Потом будет гораздо больше.

Что очень неплохо на мой взгляд было бы: помимо подготовки бизнесменов, готовить еще менеджеров для государственного управления. Потому что у нас раньше как-то воспринималось это следующим образом: государственное управление с одной стороны, а бизнес - с другой стороны, их смешивать нельзя, это плохо, разные подходы и коррупция... На самом деле принципы управления очень близкие и человек, который был успешным в бизнесе, очень часто становится успешным в госуправлении. Есть и другие примеры, когда люди из госуправления становятся неплохими бизнесменами. Кстати, во многих странах существует даже такая традиция: люди, которые добились каких-то ощутимых успехов в политике, занимали высокие государственные должности, потом переходят в советы директоров. Если это делается красиво, корректно, с соблюдением ряда принципов, прозрачно, это точно идет на пользу компании. Они превращаются в таких вполне легальных лоббистов деятельности, знающих ходы и выходы, помогающие развиваться предпринимательству.

Иными словами, я считаю, что это направление очень перспективно, школ пока две. Я думаю, что мы, конечно, будем развивать это направление, но мы должны создать уникальные продукты. Здесь не просто должны возникнуть какие-то два новых учебных заведения, это должны быть школы, в которых будут хотеть учиться граждане из других стран, которые получат мировой рейтинг. Стоит задача: сначала войти в 50, потом в 10 школ. Я думаю, что это вполне возможно. Особенно с учетом того, как бурно развивается Россия, какой к нам интерес и какие, откровенно говоря, обороты мы набрали. Кстати, возвращаясь к тому, что Марина, Вы спрашивали, я хотел ответить по поводу того, что все-таки останется государство, вы спрашивали. Я считаю, что государству на самом деле, как минимум, навсегда или навсегда вообще останутся функции, связанные с государственными стандартами образования, сертификация образования к определению уровня образования фундаментальных положений, касающихся учебных программ. Вот это точно государственное и, конечно, не можем здесь заменить государственный подход, даже самым передовым частным подходом.

Вопрос из зала: А за Ломоносовых кто будет отвечать?

Дмитрий Медведев: Вы знаете, на самом деле этот вопрос сложный. За Ломоносовых должны отвечать все-таки, прежде всего, университеты. Для того, чтобы создать правильные условия. Чтобы Ломоносов, во-первых, захотел учиться в университете, как когда-то Михаил Васильевич тогда пешком дошел, - а сегодня просто приехал или прилете на каком-то транспорте, - государство должно следить за тем, чтобы высшие учебные заведения Ломоносовых не отсекали в пользу студентов, имеющих лучшие финансовые возможности.

Виктор Косолапов, газета "Южноуральская панорама": Чуть более года назад я был в Москве, где вы принимали региональных журналистов как председатель совета директоров "Газпрома". Ваше выступление было убедительным, подробным, я проникся проблемами "Газпрома". Поэтому у меня сейчас два вопроса к Вам. Один из них: когда в Москве началась пресс-конференция, то представители средств массовой информации, которые относятся к либеральным, очень много высказывали претензий по поводу монополизации и просили, требовали того, чтобы "Газпром" был раздроблен. На что вы им отвечали решительное "нет". Поэтому у меня вопрос: зачем им это надо? В смысле почему российское государство не идет на, скажем так, демонополизацию "Газпрома", на разрушения его на мелкие компании? Второй вопрос, естественно, местный: как Челябинская область выглядит в этой сфере газификации? Мне кажется, что мы одни из крупных, если не самых крупных потребителей и, как тоже мне кажется, многое делаем для того, чтобы наша область стала стопроцентно газифицированной. Спасибо.

Дмитрий Медведев: Сначала отвечу на вопрос в отношении "Газпрома". Я думаю, ответ для Вас очевиден. "Газпром", как это ни банально звучит, - это все-таки стержень Российской экономики, это уникальная компания, такой нет в мире и с другой стороны, такой страны, в который мы с Вами живем, тоже нет. Такого размера. И если бы государство пошло на раздробление "Газпрома", я сейчас даже не говорю о внешне-экономических издержках, о политике цен, о нашем присутствии на международных рынках, - это очень важно, но сейчас я не об этом; если бы мы "Газпром" разрезали на кусочки, не видать нам с Вами газа, как своих ушей. Или бы мы с Вами его получали по ценам, которые складываются в наиболее отдаленных странах Европы, у которых нет ни кубометра своего газа. А наличие такого единого игрока как "Газпром", при понимании интересов частных компаний, занимающихся газом, помогает нам просто обогревать нашу страну. Нашу северную и необъятную страну. А в отношении газификации, это, конечно продолжение того, о чем я начал говорить, "Газпром" достаточно долго готовился к этой программе. И морально, и материально. И только несколько лет назад почувствовал силы, чтобы заняться программой газификации. В прежние годы это осуществлялось в централизованном порядке, за счет государственных капитальных вложений, за счет, по сути, перераспределения прибыли со всех источников. Сейчас "Газпром" - это открытое акционерное общество, но самое крупное акционерное общество в стране и одна из ведущих компаний мира. И сегодня такие возможности повились. За последнее время было израсходовано более сорока миллиардов. И я могу Вам сказать, что практически более тринадцати миллионов человек получили газ в своих квартирах, в своих домах. Что такое тринадцать миллионов человек? Это десятая часть нашей страны. Так что темпы мы набрали очень неплохие.

Еще одну цифру приведу, которую не могу не сказать. После исчезновения Советского Союза с карты мира, наша страна, бывшая РСФСР, оказалось, наверное, как ни странно, в самом тяжелом положении от отношению к другим союзным республикам. Хотя все газовые месторождения здесь, в том числе в округе. Тем не менее, процент газификации Российской Федерации был самым низким, а многие республики были газифицированы на 90-100%! Вот это, конечно, совсем обидно. Да, есть объективные причины: Российская Федерация - все- таки самая крупная республика, но все равно этим можно было заниматься и раньше. Но не уделялось этому внимания. Поэтому считаю эту программу чрезвычайно важной, просто важнейшей. Перспективы ее вижу в том, чтобы в конечном счете через определенное количество лет, надеюсь вполне счетное на пальцах двух рук, завершить газификацию страны в целом. И в этом, наступившем году "Газпром" уже двинулся в сторону Дальнего Востока, где, несмотря на наличие газоносных провинций, разведанных и даже уже эксплуатируемых газовых месторождений, практически вообще не было газифицировано населением.

Теперь по отношению к Челябинской области. У вас все гораздо лучше. Хотя тоже еще кое-что нужно сделать. Буквально два час назад я разговаривал с Петром Ивановичем на эту тему. Инвестиции хорошие. В прошлом году, насколько я понял, в общей сложности было израсходовано порядка миллиарда рублей. Где-то 40% был взнос "Газпрома", 60% - взнос территории. В общем, программа набрала очень неплохой темп, но еще, безусловно, многое предстоит сделать. Еще, я думаю, 15-20% населения должно получить доступ к газу. Вы знаете что самое сложная ситуация у нас в деревне, там процент газификации гораздо меньше. В городе лучше, но, тем не менее, все это сдвинулось за последнее время. Так что если такой темп сохранится, я уверен, что Челябинская область в ближайшее время будет полностью газифицирована.

Галина Евсеева, курганская областная газета "Новый мир": Как единственный представитель от нашей самой аграрной в УрФО области, не могу не спросить о перспективах сельского хозяйства. В последнее время неоднократно с самых высоких трибун звучат слова о том, что Россия не только может, но и должна стать продовольственной державой. В этом ключе, как на ваш взгляд, какой вклад может внести наш регион, наш округ в решение достижения этой цели, если крестьяне, воодушевившись нацпроектом, вырастили поголовье скота, но не могут сдать это мясо, а крупные переработчики предпочитают работать с дешевым импортом.

Дмитрий Медведев: Вопрос очень важный, на самом деле сегодня абсолютно актуальный. Те самые круги, на которые вы намекаете, высокопоставленные, действительно, на мой взгляд, полагают, что Россия не только может, но и обязана стать ведущей продовольственной державой мира. У нас для этого есть все условия. В том числе, опыт, вещь очень важная, но у нас есть еще одна ценная вещь: у нас по сути 11% мировых запасов пашни. Именно это определяет сельскохозяйственную мощь державы. Мы понимаем, что здесь продовольственная тематика стыкуется с энергетической тематикой. Потому что обеспеченность сельхозугодиями, пашней, землями сельхозназначения сегодня напрямую коррелируется с энергетической проблематикой.

Теперь в отношении аграрного проекта. Он развивается достаточно успешно. Более того, он в каком то смысле способствовал пробуждению деревни, куда десятилетиями не приходили никакие деньги. Я просто помню, с каким воодушевлением наши обычные селяне, люди, которые этим ни разу не занимались, брали кредиты, потом со слезами на глазах показывали выращенную продукцию, поэтому в этом смысле все хорошо. Сложнее со сбытом и потреблением. Как вы понимаете, это вопрос не легкий, потому что мы должны с одной стороны, обеспечивать условия для полноценного сбыта, с другой стороны, мы обязаны кормить всех, в том числе город.

Например, в прошлом году создалась ситуация, когда ввиду продовольственного кризиса в мире ряд товаров и ряд продовольственных товаров подорожал. И в этом смысле мы должны на это реагировать. Мы обязаны обеспечить город и деревню тоже доступным продовольствием. Хотя в тоже время я уверен и на эту тему неоднократно разговаривал с коллегами, если мы не начали этот аграрный проект, то у нас ситуация в условиях мирового продовольственного кризиса была существенно хуже, потому что мы в каких-то сегментах оперлись на наши достижения. Посмотрите, мы тоже когда начинали, рассчитывали на более скромные цифры. У нас прирост по мясу за эти годы порядка 15% в среднем по стране. Это все - и крупный рогатый скот, и свиноводство, и птицеводство. В КРС сложнее, потому что длинный цикл восьмилетний, но, тем не менее, успехи тоже есть. Свиноводство очень бурными темпами развивается. Здесь возникла та проблема, о которой вы сказали, потому что приемочные цены, цены, по которым приобретается мясо, зачастую не соответствуют затратам. У нас, кстати, ситуация стала исправляться. Она была сложной в начале прошлого года, потом она немного выправилась, потом этот кризисный момент возник. Я уверен, что мы с этим справимся, но для этого надо развивать сеть сбытоснабженческих кооперативов, нужно заниматься переработкой, чтобы потребитель чувствовал ценность нашего мяса. Ведь наше мясо лучше, потому что мы понимаем, что оно свежее, его только что сделали, приготовили. И наша задача только доставить его до прилавков потребителю. А дальше, когда оно доходит в виде костей или замороженных брикетов по тем же самым ценам, некого не прельстить этим. Поэтому это дополнительная задача, которой мы будем заниматься. Я хочу сказать, что у вас в Курганской области в этом смысле есть очень хорошие условия. Область не простая, проблемная, там есть известные сложности. Но с точки зрения аграрной, это очень хорошая область: сельское население большое, стартовые условия хорошие, есть все климатические условия, большие запасы сельхозугодий, земли - это все очень важно. По молоку у нас, кстати, ситуация хорошая в Уральском округе развивается. Я посмотрел только что, 6-8% роста. Это лучше, чем по стране в среднем, потому что кое-где мы не вышли на заданные показатели. Так что перспективы очень хорошие, но нужно работать, вкалывать нужно.

Виктор Косолапов, газета "Южноуральская панорама": Люди, которые живут в провинции, обычно проявляют большую заинтересованность в том, что происходит в столице. И нередко все внимательно отслеживают. Сейчас вся провинции просто заинтересована судьбой московского Дома актера. Если Вы не расскажете, что там происходит, мы не успокоимся.

Дмитрий Медведев: Давайте все-таки начнем с провинции. Я считаю, что в родной провинции, исторически, по сути, возникло театральное искусство России. Оно было и в столицах, и в провинции. И вот этот приток кадров, актеров, режиссеров, который был в XIX веке, создал наш легендарный русский театр – драматический, опера, балет – и в этом смысле значение театральной провинции, как среды, в которой формируется актерство, новаторские режиссерские методы, ни в коем случае нельзя преуменьшат. Я бы сказал, что в нашей провинции, на наших территориях, театры ничуть не слабее, чем московские или питерские. Нам обязательно нужно укреплять провинциальные театры, восстанавливать их, причем репертуарные театры, прежде всего, хотя я не против антрепризы и всего, что с этим связано, это помогает мобильному передвижению артистов и дает возможность им денег заработать.

Теперь – в отношении ситуации с московским домом актера. Насколько я понимаю, там возник конфликт, конфликт из-за неуклюжей позиции, которую заняли несколько государственных ведомств. Хотел бы Вам сказать и проинформировать товарищей, которые озабочены этим вопросом, конечно, мы не допустим того, чтобы Дом актера исчез. Все, что было сделано позитивного, все останется. Те материальные ресурсы, помещения, которыми располагает Дом актера, естественно, останется и будет им использоваться. Тем более что за счет внутренних ресурсов, за счет неких внешних источников в деятельности Дома актера была и остается очень сильная социальная составляющая. Насколько я знаю, за счет денежных средств, которые там собирались, поддерживались малоимущие актеры, престарелые актеры. А это тяжелый труд, и далеко не у каждого даже из известных артистов к зрелому и очень зрелому возрасту хватает средств, чтобы себя поддерживать. Эта благородная миссия, как мне кажется, тоже должна сохраниться. Я уверен, что этот конфликт разрешится и все будет нормально.

Источник: chelyabinsk.rfn.ru