Ставропольский край: буренка в кризисе
Однако сложившаяся на общероссийском и, в частности, краевом рынке молока ситуация показала: регулятором в отрасли может выступить только государство, без его вмешательства молочные заводы ждет резкий спад производства вплоть до банкротства, а потребителя – неконтролируемый рост цен и прилавки, заваленные фальсификатом. Для Ставрополья же ситуация имеет особые последствия, поскольку состояние молочки напрямую связано с имиджем региона.
В конце июля Ставропольский молочный комбинат уже поднял цены на свою продукцию, и на днях нас ждет очередное повышение. О причинах происходящего с корреспондентом «Открытой» поделился генеральный директор ОАО «Молочный комбинат «Ставропольский» Сергей АНИСИМОВ.
– Сергей Владимирович, когда в стране речь заходит о повышении цен, тому сразу же находится множество причин, и все вроде как объективные. Какие причины для такого подорожания молока, в частности, на вашем предприятии?
– Что ж, давайте разбираться вместе. Если в прошлом году в местных хозяйствах и частных подворьях мы закупали сырое молоко по 13,5 рубля за литр без НДС, то в начале этого года цены выросли до 17-17,5 рубля. При этом в наших фирменных магазинах молоко, например, 2,5% жирности за это время подорожало с 24 рублей до 27.
Проводить и дальше политику сдерживания розничных цен, терпя убытки, мы больше не можем. Сегодня нам не оставили выбора: если мы не поднимем отпускные цены, предприятие начнет серьезно лихорадить.
– Время с мая по июль считается в крае периодом «большого молока», когда село стонет от политики заготовителей, диктующих свои цены, играя на понижение. Нынешняя ситуация прямо противоположная – селянин радуется, что цены на сырье растут, а молкомбинаты вступили в жесткую конкуренцию. С чем это связано?
– Причин несколько, но главная в том, что Белоруссия, основной поставщик сухого молока в Россию, подняла цены со 120 рублей до 180 за килограмм. Работать на сухом молоке, кто это практиковал, стало невыгодно, все перешли на цельномолочную продукцию, дефицит которой сразу же и ощутили. Закупочные цены продолжают расти, и уже достигли 20 рублей за литр.
– Неужели в крае не хватает сырого молока, чтобы обеспечить потребности региона и обойтись без ценовых скачков?
– Для внутренних нужд его вполне хватает, даже с избытком. Но после скачкообразного подорожания сухого молока в ставропольское село за сырьем хлынули производители со всего юга страны, в первую очередь из Краснодарского края, Адыгеи, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Они-то, как правило, и стали предлагать селянину более высокую цену закупки, который от такого соблазна отказаться не может.
Наш комбинат долго играл на понижение, но дефицит сырья оказался сильнее, и закупочные цены продолжают расти. При этом политика сдерживания цен обернулась для нас тем, что мы теряем около 100 тонн молочного сырья в день.
На соседей, которые дают более высокую закупочную цену, переориентировались наши давние партнеры, крупные сельхозпредприятия «Россия», «Чапаевское», «Казьминский», «Лесная дача», а с ними и ряд фермеров. Всего же, по моим оценкам, сегодня за пределы края вывозится около 250-300 тонн молока в сутки.
Поэтому нам, повторюсь, ничего не остается, как поднимать отпускные цены, заметьте, на ту же самую величину – и ни копейкой больше, – что и закупочные. Исключительно для того, чтобы не потерять оставшихся поставщиков сырья.
– Вы упомянули о сухом молоке. На вашем предприятии оно используется?
– Только для приготовления йогуртов, пудингов и других продуктов, где оно входит в рецептуру. У нас есть свой цех сушки молока, но в этом году он не работает, мы не смогли даже сделать закладки на зиму.
– Какие последствия могут быть у ценового роста, например, для жителей краевого центра?
– Сценарий прост: за ростом цен резко сократится сбыт. Место Ставропольского молкомбината на розничном рынке займут производители из других регионов, и тут начнется расцвет фальсификата, как это происходило уже в 1990-х. Потом вернуть ситуацию в нормальное русло будет очень сложно.
На прилавках появятся масло, творог и сыр с таким количеством добавок, что кроме названия ничего натурального в продуктах и не будет. А натуральный продукт из коровьего молока превратится в деликатес.
И мы идем к этому. Скажем, молоко от производителей Кубани сегодня уже не встретишь в наших магазинах дешевле 30 рублей за литр. – Оптимизма в ваших прогнозах нет. Что предлагаете?
– Государство должно субсидировать молочные фермы и частные подворья, причем деньги должны выплачиваться с привязкой к региону. То есть помощь должна быть такой, чтобы вывозить молоко за пределы своего региона было невыгодно.
Это не только поддержит местные заводы, но и простимулирует развитие молочных ферм там, где их мало, но есть перерабатывающие предприятия.
– Насколько мне известно, с января этого года государство уже дотирует производителей сырья, поощряя тех, кто дает молоко более высокого качества?
– Эту практику я бы отменил. Государство вложило огромные деньги в нацпроект «Развитие АПК», но, изменив правила субсидирования отрасли по валовому надою, мы откатываемся на позиции 2005 года.
Молочное скотоводство на глазах теряет инвестиционную привлекательность, в некоторых регионах сворачивают уже начатые проекты.
Дело в том, что под качеством сегодня подразумевают содержание в молоке белков и жиров, за что и полагаются дотации. С таким подходом объемы молока высшего сорта с января этого года выросли в разы, в то время как первого сорта ровно на столько же упали.
Например, в Татарстане, который является лидером по производству молока в стране, за первый сорт доплачивают рубль за литр, а за высший – 4 рубля. Чувствуете разницу? Так у них за полгода объемы молока высшего сорта подскочили с 20 процентов до 80.
– Думаете, такого быть не может?
– Я в этом убежден! По сути, идет открытое разворовывание государственных средств. Дотации за сортность хороши, но в условиях острого дефицита молока они не выполняют своих функций.
Сегодня помощь колхознику должна быть простой и прозрачной: сдал литр молока – получи от государства рубль. Точка! При этом дотационные деньги с лихвой вернутся в казну только через переработку и розницу.
Такая схема, к слову, и работала раньше, но ее отменили. В конце концов, для потребителя в первую очередь важно не содержание белков и жиров в молоке, а чтобы продукт был чистый по микробиологии. Вот к чему надо стремиться.
– Между тем опасений молочников в департаменте животноводства и племенного дела Минсельхоза России не разделяют. Там считают, что во второй половине года ситуация в отрасли улучшится. Осенний, зимний и весенний периоды по показателям обеспеченности сырьем будут позитивными.
– На чем строятся эти прогнозы, я не знаю. Пока же ситуация накаляется, отрасль стремительно теряет позиции перед импортером.
Вместо того, чтобы гадать на кофейной гуще, в министерствах лучше бы следили за тем, как ими выполняются обязательства перед производителями молока. А они не выполняются. С декабря прошлого года государство не выплатило только нашему предприятию около 30 миллионов рублей положенных субсидий, предназначенных для закупки молока. Всего же по стране долг перерабатывающим предприятиям составил около 15 миллиардов рублей.
Это те деньги, которые предназначались хозяйствам и фермерам и которые должны были работать на понижение цены конечного продукта.
– Белорусские власти, судя по агрессивной маркетинговой политике, своим производителям дотации выплачивают в срок…
– В Белоруссии молочная отрасль получает от государства помощь на порядок большую, чем наши хозяйства и предприятия. Там провели полное перевооружение молочных ферм, не так давно открыли завод по производству доильных роботов, которыми оснащают колхозы.
Это значит, что страну ждет резкое увеличение не только объемов производства, но и качества. Они просто завалят Россию своей продукцией.
– Они – это ведь не только Белоруссия?
– Не только, это еще европейские импортеры. С ними российские производители конкурировать не смогут по причинам, о которых мы уже говорили. Добавьте сюда постоянный рост коммунальных услуг, непомерные проценты по кредитам, отсутствие инвестиций.
Не добавляет оптимизма увеличение прогнозного баланса спроса и предложения молочной продукции в Белоруссии, постепенная отмена квот на производство молока в Евросоюзе, очередное снижение уровня таможенно-тарифной защиты России по условиям вступления в ВТО.
По официальным данным, на душу населения россияне сегодня потребляют лишь половину медицинской нормы молока и треть того, что пьют европейцы. И это, заметьте, с учетом фальсификата, которого на нашем рынке хватает. Дальше может быть только хуже.
– Вы давно уже вынашиваете планы по строительству в Труновском районе собственной молочной фермы, как было заявлено, – крупнейшей на Северном Кавказе. Что может быть лучше для обеспечения стабильности собственного производства?
– По нашим расчетам, ферма на четыре тысячи голов дойного стада сможет «закрывать» около трети суточной потребности предприятия в молоке. При таком раскладе загрузка мощностей гарантирована круглый год, в том числе зимой.
Но проект мы продвигаем совместно с государством, а оно невероятно инерционно для такого серьезного замысла. Ведь кроме самой фермы, оснащенной роботами-доярами, мы хотим построить центр для производства кормов, а также комплекс первичной обработки молока, чтобы во время его транспортировки сохранить максимум полезных свойств.
Пока идет согласование проекта, проще говоря, бумажная работа. Когда перейдем непосредственно к строительству? Надеюсь, уже в следующем году.
