Производители Воронежской области устояли перед бурей в стакане молока

Ссылаясь на мнение лидеров профессионального сообщества  в лице «Национального союза производителей молока» ("Союзмолоко"), газета утверждала, что к этому приведет новый приказ Минсельхоза. С марта этого года в действие вступило распоряжение ведомства, согласно которому производители обязаны оформлять ветеринарные сопроводительные документы на каждую партию пакетированного молока.

«Неготовность отрасли к соблюдению этого требования может привести к остановке производства и прекращению отгрузок молока в магазины по всей стране. Исполнение же приказа, по оценкам производителей, повлечет рост отпускных цен до 10%», - сообщил источник.

К тому времени  лидеры «Союзмолока»  уже успели обратиться  к вице-премьеру Аркадию Дворковичу, главе администрации президента Сергею Иванову и замглавы Минэкономики Олегу Фомичеву  - и слезно просили чиновников отозвать приказ Минсельхоза N648, уже  зарегистрированный Минюстом.

Честно говоря, это не первая буря в стакане молока, которая разразилась  на наших глазах.  Восемь лет назад , когда  на отрасль накатила первая волна госрегулирования (внедрялись  регламенты на молочную продукцию),  страхов и неразберихи было еще больше.  Закон о техрегламенте был настолько сырым, что это признавали и сами его авторы. Даже дату его вступления в силу не могли определить:  кто называл  20-е, кто 19-е, кто 17 декабря.

Если бы  молоко не было скоропортящимся продуктом, его, несомненно, смели бы с прилавков в многолетние запасы.

Потом  было еще много  инициатив, направленных на улучшение качества продукции: внедряли регламенты на маргарины и масла, согласовывали их с Таможенным союзом, ужесточали  стандарты.  Но каждый раз эта  медвежья забота о нашем здоровье  - или так совпадало? – приводила к росту фальсифицированной  продукции на прилавках. Не потому, что кто-то  хотел нас травить. Просто никто не хотел нам указывать, что его продукт – не «масло», а «спред». Или не «кефир», а «кефирный продукт».

И эта  вакханалия достигла апогея, когда появились сообщения о 80-процентной фальсификации российских сыров. Да, после заступничества за отрасль Дмитрия Медведева выяснилось, что  эти сведения оказались несколько преувеличенными. Не 80, а всего-то процентов  40-50 – сущая мелочь.

В сегодняшнем ажиотаже удивляло одно. В то время, как столичные лидеры «Союзмолока», куда  входят Danone и PepsiCo, били во все колокола, воронежец Аркадий Пономарев, глава более демократичного «Молочного союза России», хранил невозмутимое молчание.

- Это какой-то неправильный ажиотаж, - сказал  многоопытный Аркадий Пономарев, когда корреспондент «Времени Воронежа», наконец, дозвонился до него. –  Это невозможно – запустить сейчас такую процедуру. Она не будет работать. И эта шумиха только отвлекает от реальных проблем отрасли. Их, самых главных,  - две. Первая – фальсификация.  Не пальмовое масло, а именно фальсификация продукции. И вторая – поборы  торговых сетей, которые сводят на нет выгоды от нынешней благоприятной рыночной конъюнктуры. Вместо того, чтобы прибыль  вкладывать в развитие производства, переработчик отдает ее сетевикам.

Пономарев оказался прав, говоря о «неправильности» шумихи.  К вечеру  Минсельхоз сам опроверг возможность остановки производства молока, распространив  странное разъяснение своему странному приказу: "По предоставленным данным, обязательную ветеринарную сертификацию молочной продукции собираются ввести лишь с 2018 года. Настоящий же приказ носит рекомендательный характер, и производители могут как следовать ему, так и не следовать.."

Вот так. У нас не армия. У нас бывают приказы,  которым можно следовать, а можно и не следовать.

Сегодняшний сюжет  заставляет вспомнить  еще об одной  бумаге из Минсельхоза -  письме, в котором ведомство  в принципе отрицает идею добычи никеля в Воронежской области, но при этом требует  провести  некую экспертизу проекта  – причем за счет правительства Воронежской области.  В итоге и сторонники, и противники никеля легко трактовали документ в свою пользу.

В общем, буря в  стакане молока на этот раз улеглась быстро. Но осадочек остался.