Не ман(р)кируйте реальностью. Новые сюрпризы для бизнеса от российской власти

Источник: https://snob.ru/
В условиях кризиса, обусловленного пандемией, власть вводит новые поборы для бизнеса. На этот раз — в виде обязательной маркировки продовольственных и потребительских товаров, которая обойдется и предпринимателям, и, соответственно, населению в десятки миллиардов рублей ежегодно
Владислав Иноземцев
Владислав Иноземцев
Экономист, научный руководитель и директор автономной некоммерческой организации «Центр исследований постиндустриального общества»
Первая половина этого года оказалась для российского бизнеса самой сложной если не за всю его историю, то, по крайней мере, с «лихих 1990-х». Два-три месяца простоя сотен тысяч бизнесов, сокращение доходов граждан, до сих пор остающиеся в нокдауне пассажирские перевозки, торговые центры и ресторанный бизнес — все это, казалось, должно ориентировать власти на снижение административного давления на предпринимателей и упрощение системы государственного регулирования экономики. Однако это у правительства не в приоритете. Напротив, даже символические (хотя я бы назвал их скорее «крохоборскими») повышения налогов на доходы по вкладам граждан и на заработки более 5 млн рублей в год были призваны напомнить всем, что народ в России — «новая нефть», а уж предприниматели, наверное, еще и «новый газ».

Налоги у нас повышают в последнее время часто, и этот тренд все же привлекает внимание, вызывая если не возмущение, то ропот. Куда реже обсуждаются другие темы — прежде всего появление разных новых регламентов, выполнение которых дорого обходится бизнесу, а их несоблюдение может быть чревато огромными штрафами. Самой большой угрозой для предпринимателей в последнее время становится любимая «игрушка» Кремля, называемая цифровизацией. Эта тема впервые стала подниматься еще в 2004–2005 годах в связи с алкогольными акцизными марками и с внедрением системы ЕГАИС, которое в 2006 году парализовало рынок почти на полгода (об этом я не раз высказывался). Позже цифровизация «родила» систему «Платон», также встреченную в обществе без видимых проявлений восторга. Но в последние годы процесс принял характер, простите за неполиткорректный каламбур, настоящей пандемии: власти решили «пометить» практически все.

Общая концепция заключалась в том, чтобы к уже маркировавшимся сигаретам, меховым изделиям, а также части лекарственных препаратов и парфюмерной продукции добавить обувь, одежду и многие виды продовольственных товаров (в том числе рыбу и рыбопродукцию, а также всю «молочку», минеральную воду и т. д.) Все это власти определяют как элемент реализации «национальной системы маркировки и прослеживания товара», которая должна была быть создана к 2024 году.

Откровенно говоря, сама идея изначально вызывала сомнения и критику. Еще в прошлом году Национальный союз производителей молока выступил с возражениями: с одной стороны, доля контрафакта, производимого с нарушением прав на бренды (маркировка в целом не обеспечивает повышения качества продукта, а лишь препятствует продаже в торговых сетях товара неясного происхождения или реализации продукции под чужими марками), составляет на рынке всего 0,01%; с другой — стоимость оборудования производств необходимыми системами и покупки кодов в первый год могут составить астрономические 45 млрд рублей (при общей емкости внутреннего рынка молочных продуктов в 1,28 трлн рублей и устойчивом сокращении в натуральном выражении, указывающем на низкую доступность товара потребителю). Я бы добавил от себя, что введение отслеживания в пищевой промышленности бессмысленно, так как государство не получает здесь значительных доходов, за исключением налогов на добавленную стоимость на прибыль, которые отслеживаются по бухгалтерской отчетности торговых сетей. Если в случаях с алкоголем и табаком — важными подакцизными товарами — такие методы контроля представляются хотя бы отчасти разумными ввиду необходимости учета и сбора специфического налога, то применительно к пищевой промышленности они выглядят явно избыточными.


Кроме того, довольно странно, что Россия, не способная произвести ни собственного мобильного устройства связи, ни передатчиков сотового сигнала, ни хотя бы отчасти заместить импортный софт отечественным даже в стратегических отраслях, вознамерилась осуществлять «цифровизацию» в масштабах, о которой на Западе даже не мечтают. В Соединенных Штатах никому и в голову не приходит требовать от производителя чего-то большего, чем обозначения на упаковках съестного основных составляющих продукта, его питательных свойств и аллергенов. Существует ряд добровольных сертификаций (как, например, USDA Organic в США или EU Organic Logo в Европейском союзе, применяющиеся для обозначения продукции, изготовленной без применения пестицидов, антибиотиков, химических удобрений и генетически модифицированных растений или организмов), но они лишь курируются правительственными структурами, а сама сертификация проводится некоммерческими ассоциациями производителей. Замечу: учитывая затратность процесса, власти многих стран сознательно идут на покрытие значительной части сопутствующих расходов — например, в США она достигает 75% потраченных средств и осуществляется по линии министерства сельского хозяйства. Маркировки, подобные вводимой в России, зачастую используются крупными торговыми сетями типа Walmart, а в последнее время также онлайн-ретейлерами Amazon и AliBaba для отслеживания внутреннего товарооборота, но не более. При этом в большинстве развитых стран обязательной маркировка является только для фармацевтической продукции и медицинских инструментов (да и то ее пока не могут внедрить в полной мере во многих крупных экономиках — от Китая до Франции).

Однако Россия — страна особенная, и экономическая рациональность ей не указ. Проблема, вероятно, не вызвала такого резонанса, если бы очередные отрасли — как, например, молочная или рыбоперерабатывающая — не попали под нововведение с 1 июля 2020 года, когда рынок только начал восстанавливаться после нескольких месяцев «коронавирусного паралича». Чтобы читатель осознал «простоту» предлагаемой схемы, скажу только, что каждый производитель должен подключиться к специальной информационной системе (издевательски названной «Честный знак»), которая будет присваивать его товару код, содержащий максимально возможную информацию о продукции, ее производителе, ее компонентах и о пройденной ею логистической цепочке. Этот код должен быть физически наклеен на товар и может быть проверен любым участником цепи поставок, а также обязан отразиться на кассовом чеке (!) при продаже конечному покупателю. Стоимость предлагаемого на рынке оборудования для генерирования и изготовления кодов составляет от 500 до десятков тысяч евро, а изготовление одного кода типа Data Matrix может доходить до 50 копеек. В случае с производителями сигарет данная мера повысит стоимость продукции приблизительно на 6 млрд рублей в год, а производителей минеральной воды может попросту разорить.

Странность самой идеи и исключительная своевременность ее внедрения перевели недовольство бизнеса в открытую форму. Дело дошло до того, что Алексей Нечаев, председатель недавно образованной партии «Новые люди», выступил с предложением пересмотреть оригинальное нововведение, а его сторонники готовятся включить соответствующий пункт в свою политическую программу на региональных выборах, делая ставку на малый бизнес и самозанятых граждан. Консенсусным мнением бизнеса является необходимость перенесения введения маркировки на более поздний срок — как минимум на полгода, когда экономика отойдет от нынешнего шока. Подобные предложения вполне рациональны, так как и в тех отраслях, где эксперимент начался в прошлом году, радикальных перемен с качеством продукции не произошло, а на все сто процентов система маркирования не работает даже в алкогольной сфере, с которой все и началось.


Власти пока не идут на уступки предпринимателям — и на самом деле несложно понять почему. В истории с ЕГАИС, как многие отмечали, имелся явный интересант — близкая к ФСБ малоизвестная компания «Научно-технический центр “Атлас”», занимавшаяся изготовлением программного продукта для новой технологии (после того как компания не справилась с задачей, ее заменил некий Главный научно-исследовательский вычислительный центр Федеральной налоговой службы). В эпической истории с «Платоном» интересант был уже куда статуснее: им выступала компания «РТ-Инвест Транспортные системы», на 23,5% контролировавшаяся Игорем Ротенбергом, а на 50% — компанией, одним из учредителей которой являлась госкорпорация «Ростех» (в то время я писал, что, если бы Кремль просто хотел повысить благосостояние своих друзей, стоило учредить какую-то синекуру, а не подрывать сложившиеся практики ради того, чтобы ввести в схему дополнительного игрока). В случае с обязательной маркировкой «уши» видны с еще большей дистанции: оператором системы является «Центр развития перспективных технологий», 50% в котором принадлежит компании «Петер-Сервис», входящей в USM Holdings Алишера Усманова, а еще 25% — тому же Ростеху. «Перспективность» предлагаемой технологии гарантируется тем, что ЦРПТ получил статус оператора системы без конкурса и во многом является автором законов и правил, на основе которых внедряется новая система.

Собственно, мы приходим к тому, с чего начали, — к постоянному и последовательному введению новых поборов, препятствием чему не является даже пандемия. Гражданам, поддержавшим поправки к Конституции, 1 июля выдали последний транш пособий и тут же подняли тарифы на ЖКХ, а предпринимателям — отменили «коронавирусные» льготы и послабления и повысили издержки на маркировку (а проще говоря — дань очередному олигарху).

Последняя капля горечи во всей этой истории была добавлена на этой неделе. Как известно, уже несколько лет все чиновники и приближенные к ним граждане — от Дмитрия Медведева / Михаила Мишустина до Германа Грефа, от Максима Орешкина / Максима Решетникова до Сергея Чемезова — говорят о «цифровизации» как о важнейшем приоритете национального развития. Давно принята и действует национальная программа «Цифровая экономика Российской Федерации» — по никем пока не отмененным планам до конца 2024 года на нее будет (или должно было быть) потрачено 1,84 трлн (!) рублей. Однако не далее чем в минувший понедельник президент Владимир Путин сообщил россиянам, что поручил правительству подготовить проект указа, переносящего окончательные сроки реализации национальных проектов с 2024 года на 2030-й.

Так, может быть, не только национальные, но и индивидуальные проекты российских мультимиллиардеров также стоит «сдвинуть» на подобный срок? По-моему, это соответствовало бы принципам справедливости (про эффективность я не говорю). Ведь условия сейчас не благоприятствуют смелым экспериментам, что косвенно признал и сам президент. Не стоит манкировать реальностью — это не приводит ни к чему хорошему.
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
30.01.2024
В России наметилась устойчивая тенденция сокращения поголовья коров: их количество снижается ежегодно, а в 2023 году достигло исторического минимума. The DairyNews обсудил с экспертами отрасли причины уменьшения молочного стада в России. Участники рынка поделились мнением о происходящем и рассказали, как избежать катастрофических последствий для производства молока, молочных продуктов и говядины.
Читать полностью