Иван Стариков: Необходимо срочно запускать систему продовольственных сертификатов

Источник: kvedomosti.ru
Мы опять собрали гигантский урожай зерна, такого даже в советскую историю не было. Но у всех возникает вопрос: если большой урожай, значит, должны быть большие деньги, а крестьяне их не ощущают.
Более того, не ощущают этого и потребители – платежеспособный спрос населения падает. Особенно в тяжелом положении оказываются малоимущие. Что происходит с ценами? Как помочь бедным? Правильную ли политику выстраивает Министерство сельского хозяйства? 

Об этом в беседе обсудили издатель портала «Крестьянские ведомости», доцент Тимирязевской академии, ведущий программы «Аграрная политика» на телеканале ОТР Игорь Абакумов и Иван Стариков, профессор Института экономики Российской академии наук.


— Иван Валентинович, где оседает так называемая маржа? Если у крестьян денег нет, они рыдают, у потребителей тоже денег больше не становится, и они тоже как-то не ощущают падения цен. Где это все остается, как вы считаете?

—  Это все остается, как ни странно, в том самом звене, которое определяет сегодня аграрную логистику, перевалку и доставку того, что произведено.

— То есть транспорт и хранение?

— Транспорт, хранение, перевалка… Что на самом деле произошло? Буквально год назад Министерство сельского хозяйства с гордостью рапортовало о рекордном урожае зерновых. В этом году урожай больше рекордного прошлогоднего, но особых победных реляций мы не слышим. Причина в том, что большинство сельхозпроизводителей после двух таких гигантских урожаев столкнулись с беспрецедентным снижением цен в первую очередь на зерновые, с этим уже столкнулись и трейдеры.

— Трейдеры – это те, кто продают это зерно.

— Трейдеры – это те, кто продают зерно за рубеж, и по нашим оценкам порядка 9-10 миллион тонн зерна сегодня избыточного на рынке, которое давит на снижение цены, потому что в рыночной экономике действует непреложное правило: если предложение превышает спрос, то начинают падают цены. И при большом урожае мы видим разочарование и горечь большинства сельхозпроизводителей, которые просят правительство: «Делайте хоть что-нибудь!».

— Причем обращение было к вице-премьеру правительства Дворковичу.

— Да, и к вице-премьеру Дворковичу, и к первому заместителю министра сельского хозяйства Хатуову. Но вразумительного ответа сельхозпроизводители даже на таком высоком форуме, как съезд Зернового союза, не получили…

— Они спрашивали так, Иван Валентинович, я вам напомню: «Вы же сказали вырастить больше. Вы нас призывали к этому. Мы осваивали новые площади, вот мы вырастили. И куда это девать?»

— При этом заслуженные чиновники отмахивались и ссылались на сложную обстановку, на ситуацию на рынках, на то, что зерно, правда, не самого лучшего качества (так называемая «тройка» – третья мягкая продовольственная пшеница)

— Ее мало.

—  Ее мало, а четвертый и пятый классы не пользуются таким спросом на мировых рынках, поэтому, мол, сами виноваты, что нам поверили.

Что порадовало? Я походил по выставке «Золотая осень», и меня приятно удивило, что появились компании – я их несколько увидел – которые, всерьез понимая, что мощностей по хранению зерна явно недостаточно в стране, перенимают опыт западных производителей – приобретают так называемые оцинкованные банки для хранения зерна. Меня, допустим, порадовала компания «Алибена», которая переехала из Украины, и которая быстро наладила производство таких быстро возводимых хранилищ. Они, безусловно, нужны: я много езжу по стране и вижу, что наиболее продвинутые, передовые производители зерна, особо не надеясь на государство, создают свою инфраструктуру хранения для того, чтобы, если еще имеется хоть какой-то финансовый жирок, дождаться весны (все равно к весне цены начнут приподниматься традиционно), и в это время его продать.

— Иван Валентинович, но людям-то деньги нужны сейчас – им нужно кредиты закрывать, лизинг платить, арендные платежи делать. Деньги нужны сейчас, а цены-то нет на зерно. Вот как внутренний спрос стимулировать внутри страны, если у нас такие узкие бутылочные горлышки для вывоза на экспорт (Новороссийский порт перегружен, Ростов перегружен, Тамань мелководный, но тоже перегружен)?

—  Я думаю, что мы и вообще Минсельхоз должны отказаться от такой однобокой политики внешней торговли. Хотя я, конечно, горжусь тем, что мы стали продавать около 40 миллионов тонн зерна на экспорт.

— Да, но если крестьяне на этом не зарабатывают, если даже агрохолдинги не зарабатывают на этом, то, о чем мы говорим-то?

— Мы говорим о том, что необходимо, по всей видимости, то, что в экономике называется диверсификацией, а попросту говоря возможность искать другие варианты, где можно было бы достаточно выгодно продать зерно или конвертировать его в более глубокую переработку. В этом смысле я думаю, что нужно срочно идти по двум направлениям.

Дело в том, что есть важнейший показатель в экономике: сколько средняя семья или среднее домохозяйство тратит на продовольственную корзину. Мы приблизились к уровню в 50% от всех доходов. Это показатель бедности, причем глубокой бедности в стране. Покупку еды отложить нельзя. Если человек потратил половину своих доходов на то, чтобы прокормить свою семью, заплатил коммунальные платежи, у него денег больше ни на что не остается, и надежды правительства на увеличение, рост экономики в условиях того, что исчерпана сырьевая модель и ждать высоких цен на нефть не приходится, несмотря на все приезды королей Саудовской Аравии сюда к нам… Необходимо искать другие возможности. Возможности эти есть, поэтому я считаю, что необходимо срочно внедрять систему электронных продовольственных сертификатов.

— Это очень правильный вопрос. Я его задавал вице-министру Дворковичу ровно 5 лет назад. Тогда он сказал, что они над этим работают и в 2017 году это будет внедрено. В 2017 это не будет внедрено, это уже понятно, но это не будет внедрено и в 2018 году, как уже говорят.

— Хотя у нас каждый 7-й нуждается в помощи. При этом, заметьте, остальные, кто не попадает в черту самых бедных, тратят половину своих доходов на то, чтобы прокормить семью. Это приводит к ряду очень серьезных проблем, я скажу только об одной. Дело в том, что правительство, Центральный банк, Министерство финансов с гордостью говорили нам о том, что инфляция достигла 3,3% – это самый низкий ее уровень за всю новейшую историю России, что сущая правда. Но инфляция – это всегда налог на бедных. Так почему же у нас налог на бедных сократился, а число бедных стремительно выросло? Дело в том, что происходит сжатие платежеспособного спроса. Недавно встречался с руководителем одного из крупнейших продовольственных ритейлеров (не буду называть), и он мне говорил: «Слушай, ну как же они не понимают? Они хвалятся низкой инфляцией, а у меня средний чек по торговой сети непрерывно падает уже 4-й год подряд».

— То есть у людей нет денег, чтобы делать покупки?

—  Конечно! Поэтому первое, что необходимо сделать – это задача правительства, ответственного правительства и вдумчивого – отделить бедных от богатых и эффективно помочь бедным бюджетными деньгами. Что для этого необходимо сделать?  Максимум с 1 июля 2018 года нужно запустить программу помощи. То есть выпустить электронных продовольственных сертификатов порядка 22-25 миллионов из расчета, по моим оценкам, около 90 рублей в день на человека. На эти цели определить порог нуждаемости и вручить эти электронные продовольственные сертификаты тем людям, которые нуждаются. Это будет означать, во-первых, что они смогут реально улучшить качество своего питания, отказаться от подделок, продуктов на основе пальмового масла и прочих, что в конечном итоге сокращает жизнь нашего населения, с одной стороны.

С другой стороны, обязательное условие, что базовые продукты, которые будут формировать наборы этого питания для самых бедных – такая адресная продовольственная помощь – должны быть из отечественной сельскохозяйственной продукции. Что мы тогда получим? Мы с вами получим порядка 300 миллиардов рублей денег, которые будут потрачены, с одной стороны, для того чтобы адресно помочь самым бедных и эффективно, с другой стороны, сгенерировать платежеспособный спрос, гарантированный со стороны государства нашим сельхозпроизводителям. Это сопоставимо с расходами федерального бюджета. Алексей Леонидович Кудрин отстоял 0,4% в следующий цикл президентский от ВВП на поддержку сельского хозяйства. Здесь было много споров, не буду скрывать, но если вы посмотрите…

— Иван Валентинович, а что, кто-то предлагал еще меньше?

— Предлагали еще меньше в сторону обороны, в сторону безопасности.

— Поэтому если сельское хозяйство растет, надо дать тому, кто растет, надо дать тому, кто в состоянии развиваться.

— Это, с одной стороны. То есть мы адресно помогаем малоимущим, формируем платежеспособный спрос и выполняем международные обязательства России в части поддержки сельского хозяйства из так называемой зеленой корзины ВТО. Ряд стран, в том числе и Соединенные Штаты Америки, нелюбимые нами сейчас, очень эффективно используют эту программу. И второе направление – я уж скажу достаточно жестко: мне категорически не нравится дискриминационная политика Министерства сельского хозяйства…

— В России?

— Да, по отношению к мелким производителям, под которыми я имею в виду личные подворья и фермерские хозяйства. Посмотрите итоги переписи прошлогодней: число фермерских хозяйств сократилось на 40%. Вы никогда не сможете победить сельскую бедность с такой политикой. Например, в Краснодарском крае было 3 миллиона свиней 10 лет назад, сейчас осталось 300 тысяч… Что такое 3 миллиона свиней в личных подворьях? Это 3 миллиона тонн зерна, которые были бы востребованы, не оказались бы лишними и не давили бы сейчас. Во-вторых, это серьезная конкуренция с крупными аграрными холдингами, и я не побоюсь этого слова, зачастую качество этой продукции существенно выше. И здесь мы опять упираемся в вопрос восстановления сети заготконтор и заготпунктов, восстановления полноценной потребительской кооперации и проведения дифференцированной аграрной политики, когда мы поддерживаем и крупные аграрные холдинги, и доходы населения в сельской местности. Вот это то, чем необходимо будет заняться Министерству сельского хозяйства, для того чтобы нас не бросало то в жар, то в холод. Если, не дай бог, в 2018 году опять будет высокий урожай, мы уйдем с переходящими остатками 9-10 миллионов тонн лишнего зерна, это приведет к очень быстрому сбросу площадей (допустим, в 2019 году), и потом мы столкнемся с дефицитом зерна, ростом цен уже на животноводческую продукцию. Все эти шараханья то вправо, то влево ни к чему хорошему, кроме тихой нелюбви к власти и политической нелояльности населения, не приводят.

— Иван Валентинович, из тех задач, которые вы сейчас поставили, какие в состоянии выполнить Министерство сельского хозяйства в нынешнем его составе?

— Вопрос немного провокативный, я не судья Министерству сельского хозяйства. Но еще раз хочу сказать только одно: у Министерства сельского хозяйства должен присутствовать не только узкоотраслевой подход (лишь бы сегодня отчитаться, отрапортовать, а там хоть трава не расти), а дойти в конечном итоге до каждого сельскохозяйственного производителя, понять его интересы, сбалансировать эти интересы на благо и нашего общества, и потребителей, и всего сельского хозяйства.
30.01.2024
В России наметилась устойчивая тенденция сокращения поголовья коров: их количество снижается ежегодно, а в 2023 году достигло исторического минимума. The DairyNews обсудил с экспертами отрасли причины уменьшения молочного стада в России. Участники рынка поделились мнением о происходящем и рассказали, как избежать катастрофических последствий для производства молока, молочных продуктов и говядины.
Читать полностью