Без господдержки молочная промышленность умрет

Соловьёв: У меня в эфире "Воскресного вечера" Андрей Львович очень жёстко, убедительно объяснял, что проблемы молочной промышленности, в частности, из-за неправильной политики, которую проводит руководитель департамента. Мне позвонил руководитель департамента и сказал: "Я тот самый коррупционер, который никогда не видел корову". Я предложил прийти в эфир, и к моему большому удовольствию получил позитивный ответ. Итак, кто из вас желает начать? Наверно, с претензии, да? 

Даниленко: Да, я тогда начну. Действительно, во время программы обсуждалось, какие есть проблемы с точки зрения импортозамещения, какие у нас сложности с тем, чтобы выполнить задачу по импортозамещению. И одна из проблем, которая существует, - избыточные административные барьеры. По окупаемости отрасль сама по себе очень тяжелая, поэтому привлекать инвестиции очень сложно. Мы долго среди своего экспертного сообщества обсуждали, что было бы оптимальным, и мы просчитали, что давать дотацию на литр товарного молока - это самый главный стимул. Чем больше ты дал молока, тем больше ты получил субсидий. Дал мало молока - мало субсидий. 

Соловьёв: Понятно. 

Даниленко: Долго мы за эту тему боролись, и, к счастью, в 2012 году в рамках госпрограммы мы пробили эту дотацию. В госпрограмме было прописано, что эта дотация на один килограмм товарного молока, или литр товарного молока, чтобы качество было не хуже, чем первый и высший сорт. Всё, больше никаких ограничений по госпрограмме не было. В то время приходит в Департамент животноводства руководителем Владимир Витальевич, который принимает решение, что это скучно - всем поровну и всем понемногу. Надо как-то разнообразить ситуацию. И вроде он выступил с очень благородной идей дать на высший сорт больше, а на первый сорт меньше. Но при этом рыночная разница в цене между первым и высшим сортом - 10-15%. Но он принял решение, что надо дать в три раза больше за высший сорт и одну треть за первый сорт. Но самое интересное - это как определяется высший сорт. Я прихожу к директору завода и говорю: "Слушай, мне нужно, чтобы получить дотацию в три раза больше, чтобы у меня был высший сорт". Директор завода с удовольствием говорит: "На тебе высший сорт, получай дотацию, которую мы поделим между собой". 

Соловьёв: То есть объективных инструментов замера, что сдал, не существует? 

Даниленко: Нет. Твоя задача - принести квитанцию, что ты сдал молоко высшим сортом. Но для Владимира Витальевича это показалось опять слишком скучным, и он решил, что должен быть минимальный уровень белка и жира в молоке. Потом он посчитал, что этого тоже мало, и ещё добавил один критерий - рождаемость телят. 

Соловьёв: Слово предоставляется Владимиру Витальевичу Лабинову. Владимир Витальевич, как я понимаю, вы как раз изначально по профессии имеете прямое отношение к животноводству. 

Лабинов: Непосредственное. 

Соловьёв: То есть вы зоотехник или... 

Лабинов: Абсолютно так. У меня 13 лет непосредственно практической работы в качестве зоотехника. А дальше уже был рост по службе и, соответственно, вся моя деятельность никогда не выходила за рамки молочной индустрии. 

Соловьёв: Что хотите возразить Андрею Львовичу? Что неправильно, неточно? 

Лабинов: Первое, я хотел бы услышать какие-то обвинения в моей причастности к коррупции. В этом рассказе я этого не заметил. Где тут я чего заработал в этой схеме? Любые правила на то и правила, что несут в себе какие-то ограничения для одних и достаточную степень свободы для других, кто этим правилам соответствует. Поэтому правила априори не должны нравиться всем. Суммарно стоимость рынка сырого молока сегодня - около 400 миллиардов рублей. Размер федеральных субсидий - 8 миллиардов рублей и региональных субсидий - ещё около 6. И так вот серьёзно рассуждать, что они могут кардинально повлиять на выручку в 400 миллиардов рублей, наверно, не очень правильно. Поэтому предусмотреть раздачу денег всем, это значит раздать всем тем, кто планирует развиваться и кто не планирует развиваться.