Интервью с Зивом Маталон, независимым консультантом молочного рынка

Я фермер, родился на ферме и живу на ферме. У меня есть собственное хозяйство в Израиле. Это частная ферма, расположенная на юге страны, занимающая порядка 5 га. Поголовье молочных коров на ней составляет 100 коров. В условиях ограниченности водных ресурсов я не могу держать больше. Кроме того я держу порядка 100 нетелей, а также 500 быков для производства мяса. 

Я учился в университете, получил экономическое и сельскохозяйственное образование. Вся моя карьера связана с сельским хозяйством: начинал директором кооператива Tnuva (у нас это называется «мошав»), потом стал его председателем. Tnuva - крупнейший кооператив в Израиле, объединяющий более 50 частных молочных ферм. Затем было еще несколько мест работы, в том числе должность председателя Союза фермеров Израиля. Далее на протяжении 15 лет был вице-президентом Молочного совета Израиля (Israeli Dairy Board), где и получил бесценный опыт и возможность изучить молочный рынок страны со всех сторон.  

Параллельно с этим в должности заместителя министра сельского хозяйства я контролировал распределение молочных квот между фермерами. В Израиле есть «молочный закон», согласно которому каждый фермер получает определенную квоту на производство молока. Это очень сложно, т.к. каждый фермер хочет получить большую квоту. Спустя 15 лет я уволился и стал работать за пределами Израиля: на протяжении года - в Огайо, США на молочной ферме, еще год – консультантом DeLaval в Швеции. А затем приехал в Россию. 

С 2008-2010 гг. в компании РАВ Агро-Про я отвечал за все поголовье, составляющее порядка 13 тыс. коров. Преимущественно активы группы располагались в Воронежской области, а так же в Пензенской, Ростовской, Орловской. Со временем у предприятия поменялся владелец – его купил чешский инвестор PPF. 

Имея уже довольно большой опыт работы с российским рынком, я могу сказать одно: России необходима интеграция, координация работы производителей и переработчиков. Встречал в регионах большие перерабатывающие заводы – и отсутствие молока. 

Сейчас я консультирую Игоря Белоусова ("Белоусов групп" - прим. ред.). До встречи с Игорем Белоусовым я также работал консультантом в российских регионах, в частности, в Нижегородской и Липецкой областях. А с Игорем мы решили запустить совместный проект. Я предложил ему использовать опыт израильского кооператива Tnuva, которому более 70 лет. Кооператив принадлежит фермерам, он забирает у них молоко, перерабатывает и продает - полная интеграция. Tnuva - очень сильный кооператив, объединяющий более 80% молочной отрасли Израиля и 50-60% - мясной. К сожалению, некоторое время назад фермеры продали его частной компании из Великобритании за 1 млрд долл. А совсем недавно он был перепродан китайской компании за 3 млрд долл. Думаете, почему китайцы отдали такую большую сумму денег за израильский кооператив? Чтобы перенять опыт: они скопируют модель и запустят ее у себя в стране. 

Лучше быть одному, но этого недостаточно. Все дело в цене на молоко. Сегодня цена высокая, фермер продает молоко по выгодной цене. Это хорошо для фермера, но плохо для переработчика. Но бывает и наоборот: при низкой закупочной цене на молоко переработчики зарабатывают деньги, а производители закрывают фермы. Конечно, одному совсем плохо, кооператив фермеров – лучше, но если внутри этого кооператива есть собственная переработка – это лучший вариант, ты король! При таком раскладе всех интересует только конечная цена продукта, а не цена закупки молока. 

Возьмите, например, Европу. Крупнейшие компании там – сильные кооперативы. Или Новая Зеландия – Fonterra – кооператив! Это не моя идея, это проверенный мировой опыт.

Но нужно иметь в виду, что это не просто, работа кооператива - очень сложный процесс, им нелегко управлять. Кроме того, это не всегда гарантия успеха. Но для России, на мой взгляд, это единственный способ добиться успеха, и сделать это быстро. 

Да, подобные компании представлены на нашем рынке, но они работают не самостоятельно, а заключают контракт с местными крупными игроками. Например, Danone и Strauss Group заключили контракт на некоторые продукты. 

Система квотирования придумана для тех периодов, когда производство превышает спрос. Сегодня Израиль производит достаточное количество молока для внутренних нужд, но экспорт из нашей страны практически невозможен из-за отдаленности от Европы. Наши соседи – враги, мы не можем продавать молоко им. В определенный момент государство задалось вопросом: если мы производим больше молока, чем нуждаемся, что с ним делать? И поэтому было решено ввести квоты. 

Как это работает. В министерстве существует статистический отдел. В середине года он проводит исследование и определяет, сколько молока стране потребуется в следующем году. При подсчете используется множество параметров – численность населения, спрос на молочную продукцию и т.д. До конца года подписывается (тогда подписывалось мной) распоряжение, фиксирующее объем молока, который фермеры могут произвести в следующем году. 

Далее необходимо распределить этот объем между фермерами. Это делается по определенной схеме и имеет свои нюансы. В первую очередь важно проверить фермеров, убедиться, что их хозяйства действительно существуют, и на них содержится достаточное количество коров для производства того или иного количества молока. В целом квота у каждого фермера одинакова каждый год, как и поголовье молочных коров. Если же фермер заявляет о готовности произвести больше (и соответственно просит большую квоту), он опять же подвергается тщательной проверке (готовность закупить КРС, наличие средств и проч.). 

Стоит также сказать о цене. В Израиле цена на молоко устанавливается государством, и она одинакова для всех фермеров. При ее расчете учитывается опять же множество параметров – стоимость продовольствия в стране, состояние экономики и т.д. При этом государство может менять цену каждые три месяца. Заводы обязаны закупать молоко у фермеров по этой цене, производить продукты и продавать их. Стоимость конечных продуктов уже никем не регулируется – она свободная. 

Идея заключалась в создании нового проекта в России. Но поскольку это требует больших финансовых вливаний, чтобы начать с чего-то, мы купили старый обанкротившийся колхоз с землей, небольшой перерабатывающий завод, несколько грузовых машин для перевозки продукции и открыли несколько магазинов в городе. Каждая часть этого проекта совершенствовалась по мере возможности. А где-то через 1,5 года стало понятно, что система работает! Я хочу заметить, это не современное производство, все организовано очень просто. Нам был важен результат. 

Теперь главная задача – найти деньги для инвестиций и запустить современное производство. А это значит – новая ферма, новый перерабатывающий завод, новые магазины. Все должно быть современным. Параллельно копировать эту модель и запускать аналогичные производства в других регионах страны.

Хороший вопрос. Да, я из Израиля, там маленькие фермы. Но у меня есть опыт работы с США, Швецией. Когда я приезжаю в Россию – я не говорю, что нужно полностью копировать модель, например, израильской фермы. Здесь другие животные, другой климат, другие условия. Здесь нужно искать «русские решения», вместе с местными специалистами. 

Мы изобретаем новую систему ведения молочного хозяйства - российскую. Эта модель вместит обобщенный опыт других стран с учетом местных особенностей. Не нужно изобретать что-то новое. Хорошие идеи можно искать по всему миру и применять их в России.

Например, в США, Европе и России коровы содержатся в маленьких загонах на бетонном полу. Это же не зависит от размера поголовья. При этом в этих странах одной из самых распространенных проблем, связанных со здоровьем животных, являются заболевания ног. Животное стоит 24 часа в сутки на бетонном полу в маленьком загоне всю свою жизнь!

Например, в Израиле нет бетонных полов. На одну корову отводится минимум 25 кв. метров помещения. Под ногами у коровы компост. Это очень простое решение, компост можно менять раз в год. Вы спросите, а как же зимой – тут очень холодно. Пол можно подогревать трубами с горячим воздухом (а не водой), проложенными в полу. 

Еще одна проблема, тоже не зависящая от размера фермы, - запах аммиака в воздухе животноводческих помещений, источником которого является моча. Для его устранения необходима хорошая вентиляция, высокая крыша (10 м). Корове нужен свежий воздух! Если вы хотите, чтобы ваша корова давала много молока – 40-45 литров – вы должны обеспечить ей очень хорошие условия. Это касается всего – условий содержания, здоровья, кормления. 

Да, что касается кормления, позвольте рассказать короткую историю. В прошлом году мы были в одном хозяйстве в Туксе (Карелия). Хозяин утверждал, что для корма коровам в местных климатических условиях может выращивать только траву и делать силос. Я удивился, сказал, что этого недостаточно – необходимо добавлять в рацион пшеницу или ячмень. Я настоял на том, чтобы в качестве эксперимента они попробовали вырастить ячмень – почему нет? Земли много, нет так нет! Местные агрономы долго не соглашались, но все же засеяли 200 га. И он вырос! Очень хороший ячмень, сеяли обычный сорт. Это была только идея, но никто и не думал попробовать реализовать ее, а получилось. Ведь от корма зависит качество и количество молока. С тех пор несколько хозяйств республики начали сеять ячмень. 

Еще один пример. Когда я впервые приехал на одну ферму в Воронежской области, первое, что я попросил сделать – поменять кормление. Да, помещение не всегда так просто поменять – это требует времени и денег. Но с кормом проще. Я настоял на том, чтобы каждой корове давали по 10 кг зерна (на ферме допускались 3-4 кг). Попробовали и удвоили надои! Нужно пробовать. Не всегда будет успех, но без эксперимента не будет движения. А опыт маленьких ферм тоже часто применим на больших фермах.

Мне интересны крупные проекты. В США тоже много работы, но уровень, на котором там находится молочное животноводство, очень высокий, возможностей двигаться дальше не так много. А в России…

Я прочитал тогда в интернете, что максимальное количество молока, которое Россия производила когда-либо, - 60 млрд литров в год, это показатель советских времен. А сегодня вы производите - я точно не знаю цифр – примерно 30 млрд литров, вам лучше знать.

Ок, от 16 до 30 млрд литров. А население практически не изменилось. Я подумал, а где молоко? Людям нужно молоко! Такая страна с такими колоссальными водными и земельными ресурсами. 

В Израиле у меня квота. У меня 100 коров, я могу произвести около 1 тыс. литров, больше не могу. А мне хочется большего. Вы тут можете делать, что хотите! Поэтому я выбрал Россию. Кроме того, нужно концентрироваться, если постоянно прыгать из страны в страну – это сложно. Спустя 7 лет я понимаю основные проблемы местного рынка. Это очень интересно для меня. 

Проблему нужно рассматривать на двух уровнях. Что касается частного сектора – ему нужна интеграция. Если инвестор готов вложить деньги в России – лучше вкладывать в интеграцию, а не отдельно либо в производство, либо в переработку. 

И второе – поддержка государства. Я имею в виду не только финансовую поддержку, хотя это тоже важно. 

Что нужно ферме? Хорошее обслуживание, касающееся всех аспектов – ветеринарии, племенной работы, генетики, рынка сбыта, образования работников, научных исследований. Все это – задача государства. В России это есть, но в недостаточном количестве, и часто только в теории. 

Что касается научных разработок и исследований. Например, в Израиле государство дает деньги университетам на исследование только в том случае, если оно применено на практике, если имеет результат на ферме. Это очень важно. В России есть хорошие ученые, но нет практики, а это могло бы дать сильный толчок развитию фермерского дела. 

Я думаю, в первую очередь Россия должна обратить внимание на наши технологии и адаптировать их у себя. Наша система формирования цены на молоко, скорее, не для России.

Может быть. Вы знаете, в США – три цены. Государство дает гарантию на минимальную. Это хорошая система, и, возможно, более подходящая для России. Она могла бы обеспечить производителям некоторую безопасность. 

И еще российские специалисты должны ознакомиться с нашей кооперативной системой. Израиль – отличный пример кооперативного ведения хозяйства. Это ведь российская модель, по сути! Но в России эта идея не прижилась, а в Израиле получила успех. Когда я говорю с людьми о нашем сельском хозяйстве, я просто прошу их приехать к себе на ферму и все увидеть своими глазами. Только так можно поверить. А ведь Израиль – страна с жарким климатом. В России намного легче в этом отношении, чем в Израиле. Возьмите наш опыт и поднимите отрасль, это возможно, я верю!

Я верю только в роботов на маленьких фермах. В случае с крупными хозяйствами – в них нет смысла. В Израиле 4 фермы купили роботов, а через 5 лет продали их и построили доильные центры, потому что роботы не давали тех же высоких результатов. Кроме того, их установка очень дорога, а роботизированное доение – сложный для коровы процесс. 

Мой совет русским: не копируйте. Изучите опыт и примените его у себя, но с учетом особенностей страны. Берите только то, что вам нужно.  

Возвращаясь к вопросу о том, с чем еще русским специалистам было бы интересно и полезно познакомиться в Израиле. 

Важный аспект содержания коровы в Израиле – проверка, проверка всего и всегда. Корова – очень дорогая и чувствительная «машина», нужно контролировать каждую минуту ее жизни. Здесь стоит сказать о «системе мониторинга пищеварения» (rumination monitoring system): специальный чип отслеживает все процессы, проходящие в пищеварительном тракте коровы, что позволяет делать выводы о здоровье животного. Это очень удобно. 

Также следует всегда следить за температурой тела коровы и ее весом. Я взвешиваю коров три раза в день. Если вес стабильный, значит с коровой все нормально, если нет – следует найти причину изменения веса и предпринять необходимые меры. 

Что касается кормления – все корма следует проверять в лаборатории, даже когда, казалось бы, параметры корма не должны меняться. А ведь они могут зависеть даже от погоды, влажности и т.д. 

Одна из проблем российских ферм заключается в том, что на них вы не найдете реальных цифр. В Израиле же порядка 90% фермеров – члены Ассоциации скотоводов (Israel Cattle Breeders Association). Ассоциация ежедневно собирает цифры с ферм. Это реальная информация, она собирается автоматически с помощью чипов и поэтому всегда актуальна. В России очень сложно что-то посчитать, потому что нет такой информации, а она очень полезна. 

В России можно было бы начать с регионов. Например, чтобы каждый регион имел статистический центр. 

Да! Это помогает выявить проблему, сравнить свои результаты с результатами других хозяйств или средним по стране. Каждое утро израильский фермер идет к компьютеру и смотрит график. Он содержит всю информацию о проблемах, которые ему предстоит решить. Вы можете контролировать это ежедневно. Я могу это делать даже находясь за пределами страны. 

Еще в Израиле удобно устроена система ветеринарного обслуживания. В основном в мире ветеринарные службы – частные. В России каждое хозяйство имеет собственного ветеринара. В Израиле – не так. У нас есть кооператив ветеринаров – их там порядка 50. Владельцы этого кооператива – опять же фермеры. Я, будучи фермером, подписал контракт с этим кооперативом, взамен на что они обеспечивают меня сервисом 24 ч в сутки. Мне не важно, какой именно ветеринар придет сегодня. Я просто при необходимости звоню и говорю, что мне нужен ветеринар – и он приходит через час. При этом ветеринары могут проводить исследования, конференции, делиться между собой опытом. «Привязанный» к определенному хозяйству ветеринар в России вряд ли имеет возможность часто общаться с коллегами. 

Еще у нас есть центр, занимающийся осеменением коров. Это тоже кооператив. Я не имею на ферме техника-осеменатора. Я знаю, как это делать, но не делаю этого, а действую по той же системе, как и с ветеринарами. 

Поверьте, мы не умнее других. Просто все находится под постоянным контролем. Нужно делиться опытом, даже, если вы содержите крупное хозяйство. В России, к сожалению, нет конкуренции между фермерами. Они не делятся информацией. 

Кстати, ваше издание в данном случае играет очень важную роль, т.к. вы даете информацию. 

Мы стараемся ломать границы, призываем перенимать опыт других стран. 

Да, ведь полететь в другую страну и посмотреть, как там все устроено - это же очень дешевый способ. Мы годами учимся в университетах, тратим на образование деньги и время. Мир открыт, и я не только про Израиль говорю. Конечно, можно прочитать что-то, но лучше увидеть.  

Еще одна небольшая история. Однажды я проснулся ночью, когда работал в Воронежской области. Я пошел на ферму и обнаружил, что у коров нет воды! Я обратился к менеджеру, спросил его, почему у животных нет воды? Он сказал, «нет проблем, утром дадим!». Что вы хотите от этих коров? Утром они не дадут молока! Это не высокие технологии, а простейшие вещи – чистая вода (и не лед зимой), около 70 литров в день, качественная пища, чистое место. Дисциплина в России страдает.

Нет, вы не исключение, такое встречается и в других странах. А вот исключение – Индия. Там у хозяина простейший дом (сделанный из  глины): полдома - семье, полдома - корове. Корова дает им все, они уважают это животное. Сначала дайте – потом берите, а не наоборот. Это проблема большинства фермеров в мире – сначала забирать потом давать – неправильный подход.

Израильские коровы не дают нам молоко, потому что мы молимся! Мы работаем. Дайте корове – и она отдаст, наоборот не работает.