Интервью с Валентином Филипповым, директором департамента агропромышленного комплекса и потребительского рынка Ярославской области

Валентин Леонидович, Ярославскую область можно назвать аграрным регионом?

- Сейчас не совсем. До 1959 года, когда сюда был прислан Лощенков Федор Иванович, это была действительно аграрная область. Но ему была поставлена задача Центральным комитетом партии, сделать из этой области – промышленную. С того времени все и пошло. До назначения в Ярославской области Федор Иванович был вторым секретарем Обкома партии в Новосибирске. Со времени его прихода, в каждом крупном районном центре были поставлены промышленные предприятия. Рыбинск стал закрытым городом, развивающим промышленность, работающую на космос, Углич – часовой завод, машиностроительный завод, Ростов – оптико-механический завод, Переславль – Компания Славич, Некрасовский машиностроительный завод, ряд заводов по производству деревообрабатывающих станков, и в итоге сельское хозяйство отошло на второй план. Наибольший расцвет в сельском хозяйстве региона прошел в Брежневские времена, когда вкладывались огромные суммы в развитие этой отрасли. И вторая волна инвестиций идет именно сейчас. Сейчас идет модернизация сельского хозяйства, техническое перевооружение предприятий, строятся новые объекты. Самая развивающаяся отрасль (по уровню механизации и автоматизации производственных процессов и на этой основе увеличения темпов развития производства) сегодня в регионе – это птицеводство, как мясное, так и яичное, затем по уровню механизации идет свиноводство, а после – молочное животноводство. В нашей зоне умеренного климата очень благоприятно производство молока. Раньше большая часть молока шла для производства сыров. В каждом районе было по нескольку сырзаводов и цехов, которые из дешевого сырья производили сыр. Когда началась урбанизация региона, и активное развитие промышленности, все это пошло на спад.

Недавно мне звонил Тимофей Прокопьевич Колпаков, бывший секретарь Обкома Партии, работавший когда-то Председателем комитета по сельскому хозяйству Ярославской области, спрашивал, переживал – «Как же так, раньше работали, развивали, а сейчас все зарастает, никто не работает...». Я отвечаю: «Тимофей Прокопьевич, а сколько человек у вас в те времена работало в сельском хозяйстве? 90 тысяч человек... У нас сейчас в отрасли по региону работает 16 800 человек. Поэтому другого варианта у нас нет, как развивать сельское хозяйство, резко повышая производительность труда. Если 6 лет назад у нас в области производство сельскохозяйственной продукции в расчёте на 1 работника занятого в сельском хозяйстве составило 179 тысяч рублей в год, то в 2010 году этот показатель был 573 тысяч рублей. Как видим производительность повысилась в 3,2 раза, в основном за счет внедрения новой техники и новых технологий. Внедряется и высокотехнологичное оборудование в животноводческих комплексах фирмы ДеЛаваль, и немецкое – Вестфалия. В связи с этим переход на новые технологии доения и кормления, оптимизации производства значительно облегчает труд доярки при одновременном увеличении поголовья обслуживаемых животных. На этих комплексах исключён тяжёлый физический труд и где доярка становится действительно оператором машинного доения коров и её труд становится более привлекательным.

 Развитие рыночных отношений требует, чтобы и в сельском хозяйстве мы должны быть конкурентоспособны в производстве всех тех видов сельскохозяйственной продукции, которые мы производим или планируем производить.  Для этого мы должны добиться того, чтобы в год средняя производительность труда на человека в АПК области  составляла хотя бы миллион рублей. Мы отстаём по этому показателю от развитых стран.  Сравните с США – у них в год этот показатель составляет 2 миллиона 220 тысяч рублей (в переводе на наши деньги). В Европе производительность труда немного ниже США.



- В каком направлении сегодня развивается молочное животноводство в регионе?

- На сегодняшний день одних кредитных ресурсов в сельское хозяйство региона вложено – свыше 7 млрд. рублей. Если учесть, что кредит не получишь, если не вложишь свои средства – порядка 20-30 %, то можно говорить о сумме свыше 8 млрд. рублей. Все это пошло в основном на развитие молочного животноводства. Давайте просто порассуждаем. Фермер с лопатой наш и фермер американский – это две большие разницы. И все же нужно выходить на конкурентное производство продукции. У нас сегодня из 314 хозяйств – 255 занимаются молоком. Есть такие, что производят 15-20 тонн молока в сутки, а есть хозяйства, которые сдают 300 килограмм молока в сутки. Понятно, что себестоимость у первых и у вторых – разная. Поэтому крупные фермы, где себестоимость молока ниже и качество выше интересны крупным компаниям таким как Campina, PepsiCo, Вимм-Билль-Данн или Danone.

В нашей программе «Развитие агропромышленного комплекса и сельских территорий Ярославской области» на 2010-2014 годы мы прописали, что предприятия могут развиваться за счет модернизаций, технического перевооружения, либо нового строительства. Но поскольку людей в отрасли все меньше, и у нас есть небольшие хозяйства, неспособные удержаться на рынке, у которых по 100 коров, и по 40 человек работников, мы предлагаем выход – привод инвестора.  Помня о том, что каждый год у нас 5-6 хозяйств проходят процедуру банкротства, либо просто распадаются. Нормальный инвестор пойдет на площадь в 5-6 тысяч гектаров, у многих же малых хозяйств земля и в собственность не оформлена. Если нет инвестора – сами берите кредит. Но в своем положении малые хозяйства часто не могут взять кредит. Поэтому хозяйствам, где мелкое производство и низкая производительность труда мы предлагаем присоединяться слабым к сильным. Либо – создавать потребительский кооператив. Для чего создавать кооператив? Крупным переработчикам интересно, чтобы молоко сдавали в объеме 8-16 тонн. Это объем молоковоза. Пустой молоковоз по малым хозяйствам возить – неинтересно. Объединяясь в потребительский кооператив, хозяйства могут себе позволить купить и собственный молоковоз, и кормозаготовительную технику и заготовить нормальные корма. Но очень неохотно сельхозтоваропроизводители идут на объединение, отчасти потому что теряют власть. Вот сидят они и сдают или триста килограмм молока или тонну на молоковоз, руководитель хозяйства с каждого литра (это мы им в открытую говорим) имеет 10-15 копеек в свой карман. А когда сдает хозяйство молоко в кооператив, тут ничего не возьмешь. И если набивают свой карман главный бухгалтер и руководитель, а остальным делят то, что остаётся – то эта ситуация устраивает предприятие. Вот есть у нас пример здорового кооператива в Ростовском районе. Это объединение средне-сильных хозяйств. Мы даем им льготу, в региональной программе прописано, если такое хозяйство покупает трактор – имеет субсидию из областного бюджета в 20%, если покупает технологию, имеет субсидию в 30%. А если сельскохозяйственный потребительский кооператив приобретает трактор или технологию, то он получает из областного бюджета 50%. С 2011 года только сельскохозяйственным потребительским кооперативам предусмотрена компенсация  на приобретение оборудования для переработки сельскохозяйственной продукции и спецтехники. То есть, преференции есть. И, тем не менее, на такие шаги у нас хозяйства идут слабо.

- Вы говорите о региональной программе. Программа подразумевает какое-то видение, к чему придет область через определенный период времени. К чему Вы хотите привести регион?

- Когда мы начали реализовывать национальную программу, а затем и региональную, у нас уровень комплексной механизации в молочном животноводстве был – 36%. Сейчас этот показатель равен 60%. Мы задачу по программе ставим – выйти к 2014 году хотя бы на 80%. То есть ежегодные темпы прироста комплексной механизации должны быть не менее 6-7%. И добиться этого можно только за счет новых молочных комплексов, где нагрузка на доярку может быть 100 коров, а не 20. Нагрузка в новых комплексах, в том же Вощажниково, будет в 5-10 раз выше, чем в обычных хозяйствах. Естественно, и заработная плата будет выше.



Тем не менее в нашей области все равно останется 50% неконкурентоспособных предприятий. У нас в регионе на сегодняшний день 54 тысячи голов коров. Со средним надоем 3900 кг. В среднем это объем молока около 210 тысяч тонн. Поголовье все равно будет сокращаться – мы иллюзии не строим. Если к 2014 году мы будем иметь поголовье в 35 тысяч коров с надоем в 5000 кг. Получим 175 тысяч тонн. Да, падение будет, но не такое значительное. Мы стремимся к повышению эффективности молочного животноводства.

В Ярославской области есть несколько проблем. Всегда существовала проблема кормления. Кормление некачественными кормами и в недостаточном количестве. К 2014 году племенные хозяйства должны доить 5500 кг, товарные хозяйства от 4500 кг. Есть конечно и сейчас те, кто у нас доят от 7000 кг.

- Ярославская область, к примеру, очень подходит к пастбищному содержанию скота. Какой технологии Вы придерживаетесь?
 
- Должно быть и то и это. Главное, чтобы хозяйства соблюдали технологические процессы при любой технологии содержания скота и при эффективном использовании сельскохозяйственных угодий.

Как показала практика – завоз иностранного скота (в большинстве своем голштинской породы), заграничные породы при переходе на наш корм часто болеют, теряют в продуктивности. Мы за то, чтобы было и привязное и беспривязное содержание.

- Действительно, Голштинская порода, достаточно капризна. С одной стороны. С другой стороны, есть местные породы. У вас ведется поддержка местных пород?

- У нас ярославская порода коров, выведенный Михайловский тип (улучшенный через голштинизацию генотип ярославской породы). Надои не меньше чем у голштино-фризской породы, но молоко обладает и выраженной особенностью ярославских коров – жирное молоко. Как я уже упоминал, раньше в регионе было развито сыродельческое производство. Именно молоко местных коров подходило для него.

При завозе импортного скота у нас часто нарушается технология кормления и содержания скота, соблюсти полностью зарубежную технологию невозможно. От этого и проблемы. Ни один комплекс в регионе из-за этих проблем не может похвастаться тем, что вышел на проектную мощность.

Когда я выступал перед учеными Ярославского института животноводства и кормопроизводства, получил много вопросов из разряда «Для чего вы завозите столько скота и почему так много падежа, когда есть собственные племзаводы». У нас в регионе 19 племенных хозяйств, они в год могут продать от 700 до 1000 голов коров. Давайте посчитаем. У нас в хозяйствах 54 тысячи голов коров. За какой период мы можем заменить поголовье? За 54 года. Да у нас за это время коров не останется. Да и то племенные хозяйства зачастую не выполняют условия договоров. Мы оказываем им поддержку уже 3,5 года. На второй год мы посмотрели на ту ситуацию, в которой остаются невыполненными  условия договора и привязали к нему субсидирование. То есть – не выполняешь условия, не дополучаешь денежные средства. Уже два года, как ввели эту систему, они стараются ей соответствовать. Но для того, чтобы соответствовать планам на 2014 год, мы должны хотя бы на 3000 голов в год обновлять стадо. Раз наши хозяйства поставляют лишь тысячу голов, две тысячи мы, само собой, завозим. Но, завозя импортный скот, мы должны соблюдать технологию кормления и содержания.  

От кого должно исходить желание сохранить нашу ярославскую породу? От племенных хозяйств. Хотите сохранить – увеличивайте производительность. А не хотите, так это уж ваше дело, а мы будем поддерживать развивающиеся предприятия. Мы проводим такую политику, она не всем нравится, но тем не менее...

Когда мы начинали писать первую программу по развитию сельского хозяйства в регионе в 2004 году, мы рассматривали по какому пути идти – поддерживать ли фермеров или средние и крупные хозяйства. И пришли к выводу, что мы не делим сельхозтоваропроизводителей.  А вот кто может получить областную поддержку – это уже второй вопрос. Как правило, у нас поддержку имеют крупные и средние хозяйства. Но в процентном соотношении все примерно одинаково. Хотя, безусловно, у крупных хозяйств возможностей больше.

- Ярославская область себя обеспечивает молоком?

- Нет. Всегда у нас молока не хватало. Цельномолочной продукцией  мы всегда себя обеспечивали. Этот сегмент мы продаем и в другие регионы. А сыры у нас украинские, белорусские, прибалтийские...

- Каким образом ярославские сельхозпроизводители молока организовывают свой сбыт и как департамент поддерживает эту цепочку?

- Мы в начале 2000-х пытались поддерживать наши молокозаводы, чтобы молоко перерабатывалось там же, где и производится. Но, пришли к выводу, что молокозаводы пользуются монополией на рынке и не всегда по-партнёрски работают с сельхозтоваропроизводителями. Поэтому с середины 2000-х годов мы стали поддерживать развитие сельскохозяйственных производств независимо от того, куда они сбывают свою продукцию. Да, у нас на рынке присутствуют крупные переработчики молока, но помимо этого есть Ярмолпрод с переработкой от 60 до 120 тонн в сутки, Рамоз в Рыбинске, Даниловский сырзавод и Угличский, есть ряд сыродельческих цехов и цехов по переработке молока в цельномолочную продукцию? Недавно открылся Переславский сыродельческий завод. Ряд предприятий простаивает... Отчасти потому, что устарели технологически. Потому нам сегодня неважно, куда продадут молоко сельхозтоваропроизводители, лишь бы цена их не обижала, была справедливой. У нас для этого существует комиссия, в заседаниях которой принимают участие производители, переработчики, ритейл. Никаких ограничений нет, на литр молока у нас поддержки нет, я считаю, что это правильно. Хотя, в прошлом году мы вынуждены были давать субсидии. Да, есть федеральная программа и мы в ней участвуем, но закладываем немного.

В прошлом году, когда был неурожай зерна, мы выплатили 160 млн. рублей, для того, чтобы поддержать сельхозтоваропроизводителей, когда пришел скачок цен на комбикорма и зерно. Хотя снижения в производстве не удалось избежать, но оно было небольшим. В этом году, когда цена на зерно упала, мы эту поддержку сняли. То есть, стараемся в первую очередь соблюдать баланс и давать субсидирование там, где это действительно нужно.

- По поводу поддержки на литр молока. Сейчас многие говорят, что это очень правильная форма поддержки, почему Вы думаете иначе?

- Денег очень мало бюджетных. Если мы хотим проводить грамотную политику, мы должны понимать, что все равно все хозяйства не спасти. У нас было 486 хозяйств раньше, осталось 315. И мы бюджетные деньги стараемся использовать как можно эффективнее, через стимулирование технического перевооружения, модернизации и строительства новых объектов. А на литр молока – всем раздать, и что дальше? Конечно, если сейчас федеральный центр введет это субсидирование литра товарного молока, мы будем участвовать в этой программе, обязательно.

Но у нас хозяйства все разные. Производительность труда у всех разная. Поддерживать нужно тех, кто производит конкурентоспособную продукцию. Это закон бизнеса. У нас сегодня средняя производительность по области 573 тысячи в год на человека, но в этой цифре и «Ярославский бройлер» у которого производительность труда под 2 миллиона. Предприятие Залесье – под 800 тысяч, Волжанин – под 1 млн. 200 тысяч. А если возьмем только молочные хозяйства, то тут производительность еще меньше. Их надо выравнивать и подтягивать.

- Как Вы относитесь к проекту федеральной Программы развития сельского хозяйства и перерабатывающей промышленности 2013-2020?

- Положительно, мы по ней направили свои замечания и предложения в Минсельхоз. Я с удовольствием замечаю, что за последние несколько лет Министерство сельского хозяйства перестало обманывать сельхозтовапроизводителей. Задекларировали, обещали, сделали. Это здорово. Несмотря на все трудности с ценой на молоко, с неурожаем, с засухой, когда руководители хозяйств видят, что их поддерживают, при этом не обманывают, это вселяет уверенность. В прошлом году из областного бюджета мы выплатили на начало сентября около 450 миллионов, в этом году у нас выплачено уже 605 миллионов рублей. В основном все виды поддержки у нас в регионе рыночного направления. Допустим, у нас есть поддержка сельхозтоваропроизводителей, которые оформляют землю в собственность, и получают свидетельства, которые потом могут быть предметом залога на получение кредита. Мы платим субсидию в 70 % от стоимости. Ряд субсидий выплачиваются в регионе по кредитам, как краткосрочным, так и долгосрочным.

- Допустим, кто-то решил инвестировать в развитие молочного животноводства. Как правило, залоговая база – это земля, которой все равно не хватает. Как быть в таком случае?

- Привод инвесторов. То же Вощажниково. Чтобы построить две фермы и молокозавод, их инвестиции составили более 6 млрд. рублей. Для того, чтобы взять такой кредит, руководитель взял кредит во Внешэкономбанке, заложив собственный бизнес. Но кредитная линия у него открыта на соответствующих условиях. Они строят дороги, строят жилье. И взял он кредит в 2010 году, а первые проценты будут выплачиваться с 2012 года. К тому времени продукция будет производиться уже год. Как рассказывал нам руководитель проекта, он только жену и квартиру не заложил, чтобы дело развить. Очень большое значение в таких случаях проводится подготовке кадров, планам и технологии. Вот когда попадаешь в такую обойму, становишься на уровне философии западного менеджмента. С нашей советской же философией мы так и будем оставаться в объемах 300-500 кг..

Иные примеры показывают, как вкладывают собственные деньги. Развиваются деволоперские проекты и параллельно строят фермы. Подчас такие инвесторы не делают того, чего мы от них ожидаем. Есть Агрофирма Русь, это пример, когда предприниматель, работающий в городе вкладывает деньги в село.

- Не секрет, что Ярославская область близка к Московской области. Возникают ли конфликтные ситуации в области использования земель сельхозназначения?

- По-разному. Иногда и в суде решаем вопросы. У нас одно хозяйство в Переславском районе за свою землю судилось 3 года и выиграло процесс. А где-то и иначе, если у предпринимателей есть понимание, все решается спокойно.

- Готовы ли Вы поддерживать кооперацию среди сельхозпроизводителей молока на региональном и федеральном уровне и как оцениваете кооперативные проекты?

- Работают же кооперативы в Европе, во Франции... В 2002 году, я не работал тогда в администрации, но занимался развитием системы кредитной кооперации, работал с немцами и американцами. Кооперация – это позитивная тенденция. Нам ведь подчас не денег не хватает, а мозгов. Для того чтобы сесть, правильно оценить ситуацию и выбрать верное направление. Причем не в ближайшей перспективе, а посмотреть на 5 и на 10 лет вперед. Создание федерального кооператива? Правильная идея! Сельхозтоваропроизводители должны отстаивать свои интересы. И должен быть представитель. И такую систему нужно развивать, весь мир работает на кооперативной основе. Но государство должно эти процессы отслеживать и помогать при необходимости.

- Как Вы относитесь к программе развития Семейных ферм?

- Положительно. Главное, чтобы работа велась эффективно. Приведу конкретный пример. Проводим мы собрание кооператива. Одни жалуются на неконкурентоспособность. Я спрашиваю у другого фермерского хозяйства – сколько у вас производительность труда на человека? А они не говорят. Я-то знаю, что больше миллиона.

Необходимо смотреть, как будет выживать любой из фермеров. Как будут жить ее фермеры, которые занимаются молоком в небольших количествах и продают это молоко по большей цене, чем принимает молокозавод (к примеру, по 20 рублей, а не по 15, как принимает завод)?  Но при этом он должен знать, кому передать бизнес, и должен понимать, что в рыночной экономике стоять на месте нельзя. А если он будет на месте стоять – ничего путного не выйдет. Необходимо принимать нестандартные решения.

Я за то, чтобы создавать фермерские хозяйства, но у них должна быть своя ниша, потому что продукция производится по более высокой цене, должен быть свой потребитель, своя конъюнктура. Но и государство должно поддерживать.

- Как Вы их поддерживаете?

- Одинаково всех. Мы никого не делим. И если будет программа федеральная по семейным фермам, мы обязательно будем в ней участвовать. Я как экономист и человек, отвечающий за сельское хозяйство в регионе, понимаю, что в первую очередь деньги нужно привлекать в регион.  Опять же вернемся к тому, что у нас область урбанизированная. У нас на селе проживает 18 % населения. А работает – 10 %. Вот у меня племянница, она уже сейчас говорит: «Мне дача ваша не нужна». А ведь продукцию сельскохозяйственную она где-то должна покупать, значит, мы должны увеличивать производительность труда.

- А как Вы относитесь к приходу иностранцев в сельское хозяйство, к трудовой миграции, привлечению иностранных специалистов? Мы знаем массу примеров, когда иностранцы реализовывали в России перспективные проекты.

- По нашим законам, нерезиденты не могут приобретать землю. Но я отношусь к этому положительно. У нас есть примеры. Молодой парень, консультант из Голландии,  пытался приобрести здесь ферму, но у него не вышло. Сейчас он работает специалистом-зоотехником, женат на русской. Есть и другие примеры. Ради Бога, и бизнес пусть приходит, и специалисты.



- Расскажите о себе. Вы всю жизнь тесно связаны с сельским хозяйством?

- С 12 лет работал на кирпичном заводе. В 1976 году я пришел работать в предприятие «Сельхозтехника» на должность старшего инженера, после доработал до начальника управления капитального строительства. Тогда была партийная дисциплина, и я был членом Партии. По ее же направлению перешел работать в Мышкинское подразделение Сельхозтехники управляющим. Это было в 1983 году, в 1986 году стал работать первым заместителем председателя РАПО, потом, в 1994 году перешел работать в Россельхозбанк. Примерно в то же время банк стал перекупаться, был такой период... Я возмутился, что нас скупают по дешевке, и мне наше руководство сказало – не хотите, уходите. Я ушел. А через год случился дефолт. Потом была работа в Минэкономразвития. После этого пришел в Департамент Сельского хозяйства региона. Руковожу я департаментом с 2008 года. Хотя, отец мне говорил, когда в свое время я пришел работать в Сельхозтехнику: «Зачем тебе это село? Наше село никогда не будет нормальным».

- Сейчас Вы с этим согласны?

- У меня тогда были другие планы. Искал работу, где мог себя проявить. Если начать жизнь с начала, я бы сделал все так же. На любой работе главное – думать головой. А если будешь сидеть и глазами хлопать – ничего не выйдет. И детей к этому приучил. Старший сын у меня работает со 2 курса. Жаловался первое время, а когда закончил академию, у него уже было 4 года стажа. Все нужно делать вовремя и учиться.