Подворье: атавизм или шанс?

Источник: www.kuzbass85.ru
Сегодня в Кузбассе около 152 тысяч личных подсобных хозяйств.
Сегодня в Кузбассе около 152 тысяч личных подсобных хозяйств. Лет десять назад их было на 10-15 тысяч больше, но в последние два-три года их число стабилизировалось. В ЛПХ содержится чуть больше половины областного молочного стада – за 50 тысяч коров, 120 тысяч свиней, 60 тысяч овец и коз, миллион штук птицы. ЛПХ Кузбасса производят больше половины валового агропродукта.

Но есть ли у ЛПХ будущее? Или на смену ему придут агрокорпорации и крупные производители?
 
Татьяна ШУБЕНКОВА, педагог с 30-летним стажем, с. Шабаново, Ленинск-Кузнецкий район:

- Первую нашу корову свекровка подарила нам 28 лет назад на день рождения мужа: как так, сыночка без молока?! Сейчас у нас три лошади, штук тридцать овечек, корова, коза, кролики, птица.

Для меня подсобное хозяйство – это дань традиции, дань сельской жизни, как каторгу я его не воспринимаю. Конечно, хорошо, что мы занимаемся им вместе, но муж сейчас безработный, это его епархия, я в основном подсобник, который не чистит, только доит и вдохновляет, когда муж с вилами. Наша земля у фермера, за нее он нас обеспечивает кормами.

На нашей улице из шести семей только одна ничего не держит, у остальных – хозяйство. Если крепкая семья, если не пьют, если, как у нас в Шабанове, сохранилось крупное хозяйство и есть крепкие фермеры, которые поддерживают своих пайщиков, держать скотину легче. Со временем, конечно, ЛПХ должно меняться, снижаться доля ручного труда, но, думаю, у него есть будущее. Правда, ни одна из трех наших дочерей в деревню возвращаться не собирается. Да и я настраивала их так, что, если есть возможность, надо жить в городе, может, потому, что сама городская. У средней дочери какая-то сельская ниточка есть, она обожает садить цветы, копаться в огороде, но это все равно лишь дачный вариант.
 
Елена АРЕНГОЛЬД, п. Прогресс, Промышленновский район:

- Сама горожанка, здесь жили бабушка и дедушка, приезжала на каникулы. Семь лет назад семьей переехали на постоянное место жительства, с мужем работаем в совхозе, сыну шесть лет.

В личном хозяйстве четыре коровы и четыре головы молодняка, около тридцати овец, четыре козы, гуси, куры. Справляемся вдвоем с мужем.

Если судить по нашей деревне, то ЛПХ все больше и больше расширяются, люди живут за счет молока, есть дворы, в которых и по девять, и по четырнадцать коров. И тоже ходят за ними семьей, без посторонних. Это, конечно, тяжело, но знаешь, ради чего работаешь. Мы именно за счет ЛПХ построили за три года дом площадью 140 квадратов, купили мебель, у нас машина, на заработанные строим хозпостройки, прикупили трактор, косилку. У нас реально можно купить недорогие корма, но сено мы заготавливаем со своего пая.
Было, мы три года возили в Кемерово по организациям, к маме на работу то, что производили, но на базаре не стояли. По телефону получали заказы, полтора часа на дорогу и развезти час. Раз в неделю везли литров 15 сметаны, килограммов 20 творога, молока сколько закажут. Не хватало своего – покупали у соседей…
Конечно, разница с городом колоссальная, школа – всего три класса, постоянно нет воды. Сейчас ее включают только вечерами, а нам, чтобы напоить животных, нужно 400 литров в сутки. Все мои подруги и знакомые, мягко говоря, в шоке: как ты можешь жить в деревне и держать столько скотины?
 
Сергей ЧУРАКОВ, президент конноспортивного клуба «Фелиция», г. Кемерово:

- Думаю, личные подсобные хозяйства сохранятся, ведь людям как-то надо выживать. У кого есть работоспособность и ум, те этим и будут жить. Как иначе в деревне выжить? Сегодня там проще только пенсионерам и тем, кто работает на бюджетных местах. В городе работу найти непросто, жилье стоит дорого, семью прокормить сможет не каждый.

Моя родина – Медынино. В нем мое поколение, кто остался, спились, и их закопали, их дети – на грани. На всю деревню, наверное, пять-семь коров осталось. А помню, когда когда-то было два гурта, сотни две-три коров плюс совхозные. Более-менее дома только у дачников. Никто ничего не делает, потому что нет работы. Но если жить, то все равно надо чем-то заниматься, хоть скотину разводить. Думаю, здравый смысл все равно победит, по генетике-то люди деревенские, крестьяне. И будут делать то, что умеют. Если не лениться и не пить, то уж себя-то прокормить реально.
 
Нина ФРОЛОВА, д. Подъельники, Мариинский район:

- Личное хозяйство выживет, только нужно не лениться. Я в школе работала учителем начальных классов, но у меня всегда, это с 19 лет, было большое хозяйство. Как жить в деревне и не держать скот? Мы с мужем совпали – не пьем, работящие. А в 2005 году школу закрыли, пришлось определяться. В Мариинск ведь не поедешь на работу, там своих хватает. Сейчас у нас крупнорогатого скота 17 голов, три коровы, теляток маленьких просто не считаю. Сто свиней: двадцать мамок с поросятами. Овец очень много, семьдесят. Сами сеем себе зерно на 20 гектарах, другие двадцать отдыхают. Управляемся вдвоем с мужем, в выходные помогают два человека…
Конечно, ни праздников, ни выходных, ни отдыха. Иногда думаешь: надоело все, но как еще жить? Не хочу в город, не хочу в благоустроенную квартиру, так и останусь здесь, пока не помру. Труд, конечно, это ужасный. Дочери такого не пожелаю и не позволю.
 
Николай СТАРЧЕНКОВ, врач, г. Прокопьевск:

- Занимаюсь кроликами, летом они на даче, зимой в городе, оставляю пять-шесть девочек и самца, у меня порода баран. Кролики для меня, пожалуй, хобби: я врач, работаю, а с ними отдыхаешь душой и, естественно, обеспечиваешь семью мясом. На даче выращиваем всякие овощи, на нашу семью хватает.

Есть мечта лет через пять, на пенсии, уйти из квартиры в свой дом и заниматься всем этим серьезнее. Причем мне интереснее разведение породистых кролей. Меня больше волнует не мясо, а именно выведение. Не считаю, что крупные хозяйства станут мне конкурентами: у них, как говорит молодежь, это «не проканает». Крупное хозяйство требует очень серьезного подхода, там санэпидрежим, рынки сбыта, племенное разведение. А мелкие и средние хозяйства, мне кажется, накормили бы людей.

Кролики могут обеспечить людей мясом и, самое главное, шкурами. Вот мы покупаем детям двух-трех лет дубленки по шесть и более тысяч. В лучшем случае на три сезона. Но кроличья шуба нисколько не холодней, она легче и дешевле. И за два года она в любом случае не успеет износиться. Мы в таких когда-то бегали, играли в хоккей, валялись в сугробах. И главное, что мы могли бы их производить сами.
 
Андрей ЛАТЫШЕВ, автор двух десятков публикаций о крестьянствовании, с. Сухово, Кемеровский район:

- Мне кажется, достаточно длительное время личное подсобное хозяйство будет существовать в том виде, в каком существует сейчас. Оно не будет дрейфовать в сторону крупного фермерства, расширяться. Именно ЛПХ дают по статистике до 60 процентов валового сельхозпродукта в стране. В начале века единица обрабатываемой площади в ЛПХ была в 41 раз эффективнее (это данные министерства сельского хозяйства), чем в крупных хозяйствах.
 
ЛПХ по свое природе потребительски-товарное, как правило, диверсифицированное, а фермерские хозяйства – чисто товарные, чаще монопроизводство: семечки, так семечки. Это совершенно разное количество земли. Это разный юридический статус. Разное количество работников… Есть разные концепции, которые выдвигают разные мужики, начиная с института социально-экономических проблем РАН, они рассматривают проблему ЛПХ в разных ракурсах. И они считают, что именно этот феномен, который может перерасти и в иной юридический статус, но по сути останется мелкой крестьянской семьей, и может продуцировать население. Кто-то рассматривает ее с точки зрения демографической проблемы, другие – с точки зрения экономической, я – с точки зрения социально-культурной: надо поменять культурную форму организации производственно-поселенческой жизнедеятельности. Но все ученые говорят примерно об одном: это будущее, это палочка-выручалочка для страны. Переехать в деревню и заниматься личным подсобным хозяйством может достаточно большое количество людей, стать фермерами – единицы.

Этот год в России объявлен годом истории. Но история – это не только фильмы, статьи и околоисторические праздники. Может, есть смысл обратиться к практике и попробовать на современной технологической основе реализовать традиционную для России форму организации производственно-поселенческой жизнедеятельности? Создать точечки, генерирующие новую, вернее, традиционную культуру на новой технологической основе?! И, может, они будут подавать какие-то аттрактанты, притягательность какую-то для людей? Я уже десять лет занимаюсь разработкой такой модели и пытаюсь реализовать ее, подчинил логике своих исследований жизнь семьи. При получении мною эксклюзивного гранта на завершение практических исследований Кузбасс мог бы стать новатором в создании такой инновационной модели будущего.
 
Алексей ГОНЧАРУК, 73 года, пенсионер, д. Пещёрка, Кемеровский район:

- Мы в прошедшем году продали пять коров, осталось три. Бычков продавали, телят, нетелей. Мы же разводим и разводим.

Мне дали вторую группу инвалидности по сердцу, но ничего, тружусь: брошу работать – помру. Мы из старых поколений. А теперь у человека убита любовь к работе… Мне надоедают: зачем тебе это нужно? А мне это нужно не для себя. Вот Людмиле Никитичне каждый день звонят: «Привезите молочка!» Или сметанку, или масло. Потому что никто не хочет пить фабричное. Вот в чем радость жизни: ты не для себя живешь!

Без личных подсобных хозяйств держава не выдержит, они должны быть. Но им надо помогать. В эту зиму к нам ездят толпы народа: продай сено! А мы сами его покупали, 30 тонн, у нас лишнего нет. Нужно как-то решать вопрос снабжения частника кормами, потому что не все могут их наготовить сами. Может быть, помочь какой-то механизацией, вот мы бы могли держать и 30 коров, но как их доить-то? А чтобы купить одну дойку, надо продать все стадо. Банки с нами не работают, они выдают кредиты людям в возрасте лишь до 60-65 лет, да и то при наличии поручителей. А кто в деревне может поручиться? Или решить вопрос с приемкой произведенной продукции – это тоже очень непростой вопрос для многих частников…

Если решить такие вопросы, то и крестьянские дети не будут ездить на заработки в город, где часто вкалывают даже без трудовых книжек, за копейки, а станут выращивать у себя в стайках мясо и молоко для страны. Ведь даже если нефть кончится, а будет молоко – Россия не умрет.

30.01.2024
В России наметилась устойчивая тенденция сокращения поголовья коров: их количество снижается ежегодно, а в 2023 году достигло исторического минимума. The DairyNews обсудил с экспертами отрасли причины уменьшения молочного стада в России. Участники рынка поделились мнением о происходящем и рассказали, как избежать катастрофических последствий для производства молока, молочных продуктов и говядины.
Читать полностью