Охотники за бактериями

Источник: ИА DairyNews
Интервью с Петром Згоржински, региональным менеджером CSK Food Enrichment Польша.
Охотники за бактериями
Я расскажу Вам немного об истории компании CSK food enrichment

Все началось в 1905 году, более чем 100 лет назад. Компанию основали 11 друзей - владельцев голландских сыродельных заводов. День изо дня они приобретали новые закваски и бактериальные культуры. 

DN: Это были исключительно владельцы заводов? Кто-то из них был фермером?

Нет, только владельцы заводов. Но в то время не было больших предприятий. Завод, перерабатывавший 10 тонн молока, считался крупным.

Эти 11 владельцев однажды подумали: «Зачем нам покупать ингредиенты, если мы сами можем их производить?» И в 1905 году они основали фирму CSK. 

Название фирмы CSK складывается из первых букв названий наших главных продуктов на голландском языке. Первое – «натуральный сычуг» (kalfsstremsel), второе – «закваски» (zuurdesem), третье – «краситель» (kleurstof). 

CSK построил партнерские отношения с национальным голландским институтом молочников (NIZO). Благодаря этому сотрудничеству в 1975 году мы начали производить концентраты бактерий NIZOSTAR.  

В 1980 году мы расширили производство - построили новый завод в городе Эде (центральная Голландия). 

В 1996 поменялась структура организации: из кооператива она трансформировалась в частную компанию. Это событие считается одним из важнейших в истории CSK.

DN: Как произошла трансформация из кооператива в частное предприятие?

Появилась такая возможность. Я не знаю, почему они решили это сделать. 

Главное, что до этого момента голландцы не хотели продавать бактериальные культуры за границу, потому что таким способом пытались тормозить развитие сырной отрасли в других странах. Я считаю, что это было плохой установкой, идеей позапрошлого века.

Благодаря структурным изменениям компания смогла заняться внешнеэкономической деятельностью. Вначале культуры стали продавать в Германию. В результате было принято решение открыть офис в Польше, который появился в 1996 году. Из этого офиса мы сейчас курируем продажи в Восточной Европе, регион его действия - Россия, Польша, Прибалтика, Беларусь, Украина, Чехословакия. 

В 2004 году мы изменили название нашего продукта с Nizostar на Ceska Star, чтобы название продукта было ближе к названию компании. 

В 2003 году в городе Торун в Польше, где находится наш польский офис, мы построили низкотемпературную камеру на -50°C. Можно сказать, что это мини-Сибирь. Такая температура нужна, чтобы хранить бактерии. Конечно, можно было организовать доставку напрямую из Голландии, но с помощью этого буффера мы смогли быстрее выполнять заказы.

В 2005 году исполнилось 100 лет с начала нашей деятельности. В Голландии, если какая-нибудь компания работает сто лет, она получает от королевы право называться «королевской» фирмой и  использовать в своем логотипе корону. Но надо, чтобы эта фирма работала сто лет без каких-либо нареканий. Так что Вы можете быть уверены в продуктах какой-либо голландской компании, в логотипе которой есть корона. 


Голландцы были настолько довольны нашей деятельностью, что когда нам исполнилось сто лет,  они решили отметить юбилей пригласив всех сотрудников компании. Праздник организовали в Польше: пригласили всех голландцев и провели пикник. 

Главный офис компании расположен в городе Леуварден (Северная Голландия). Там же находится один из наших заводов. На нем мы производим сычуг, хлорид кальция и Анато – это краситель для сыра. В Эде мы производим бактерии. В Польше находится наш консультационный офис. 

Оборот компании в 2012 году по всему миру составил €52 млн. Всего у нас работает 162 человека: 22 в Польше и 140 в Голландии. 

8% нашей прибыли направляется на R&D. Это много. Нам всегда нужны новые продукты, и мы постоянно прислушиваемся к требованиям рынка. 

Регион нашей деятельности: вся Европа, Южная Африка, Тунис. 

DN: Производственные мощности у Вас находятся только в Голландии?

Да. В Польше также находится промежуточный склад. Итак, в Голландии: главный офис, два завода. В Польше –  офис CSK Польша, ответственный за Восточную Европу. Не так давно мы открыли  офис в США, который будет ответственен за позиционирование продуктов компании CSK на американском рынке. Мы теперь работаем во всем мире. 

DN: И с таким объемом работы справляются 162 человека?

Да, конечно. Это специфика нашего сложного производства. Бактерии растут сами, но им надо создать благоприятные условия. Специальные танки, специальные сепараторы – все автоматизировано. Большинство нашего персонала работает в сфере технического обслуживания производства. 

Среди наших клиентов есть большие концерны, например: Вимм-Билль-Данн, Arla, Lactalis, Friesland Food. 

Но мы работаем и со средними, и даже с малыми локальными компаниями. Про некоторых из них можно сказать, что они просто фермеры и производят только 5 тонн сыра в сутки, других вы прекрасно знаете: Yoplait, Cono, Westland, Nestle.

В России мы уже работаем с такими предприятиями и холдингами как ОАО «ВАМИН Татарстан», Hohland Russland, Danone-Unimilk, «Киприно», Campina, Стародубским сыродельным заводом. Но это только маленькая часть наших партнеров в России – самые крупные.

DN: Кто из названных Вами компаний самый важный Ваш партнер?

Я не могу Вам сказать, кто самый важный: это будет некорректно. Для нас важны все клиенты.

DN: Каковы перспективы Ваших деловых отношений с Вамином в связи с тем, что предприятие обанкротилось?

Мой ответ такой. Организация Вамин может быть банкротом, но заводы будут работать. Никто их не закроет. Специалисты и технологии останутся. Если кто-то другой купит Вамин, и он перейдет в другие руки, - заводы все равно будут производить сыр. Вместе со специалистами останутся наши продукты, поскольку мы обучали этих людей, и теперь они привыкли работать с нашими заквасками.

Если фирма в Татарстане будет называться «Б» или «В» - для меня это не имеет значения. Мы все равно будем продавать наши продукты для молочной промышленности. 

DN: Как Вы работаете со своими покупателями? Обучаете ли вы их? Приглашаете ли на свои производства?

Технологический сервис - самое главное для нас. 

По-разному, все зависит от страны. Насколько я понимаю, сейчас мы говорим о России. Мы изучаем ожидания и требования наших клиентов. Ежегодно в Польше мы проводим семинар, на котором мы организуем лекции о технологиях изготовления сыра, цельномолочной продукции, масла и других продуктов. Лекции читаются на трех языках: на польском, английском и русском. Если клиенты изъявляют желание, мы приглашаем их в Польшу или в Голландию, чтобы они посмотрели на польский сырный цех и переняли опыт. В феврале приезжала группа технологов из России и Белоруссии. Они провели одну неделю, работая на заводах. Третий способ передачи информации – мы приезжаем с нашим технологом в Россию. Компания Pavlov, которая является дистрибьютором, и компания CSK Россия, которая представляет нас в России, определяют требования. Например, приглашение на проведение семинара в рамках холдинга «Киприно». Danone недавно провел аудит у нас в Польше: они заинтересовались нашими продуктами. 

Итак, есть три способа обучения клиентов: практика на заводах, где у нас есть возможность ее организовать, семинары в Польше или командировка наших специалистов на предприятие с целью консультаций и контрольных выработок.

DN: Какова структура ваших продаж?

Более 70% - это бактериальные культуры. Это самая важная группа товаров, можно сказать это сердце наших продаж, во-первых, потому что мы строим новый завод, который позволит значительно увеличить объем производства. На втором месте – микробиальный коагулянт. Но в России он не так популярен как в Польше. Согласно вашим традициям и предпочтениям потребителей в процессе производства сыра ценится использование именно натурального сычужного фермента. По этой причине на российском рынке мы реализуем в основном натуральный фермент. В Голландии на большинстве заводов тоже используется натуральный фермент.  

Основная сфера нашей деятельности производство заквасочных культур для изготовления сыров: твердых, мягких и полутвердых сыров, а также для творога гомогенизированного или зернистого творога, йогуртов, творожной массы, сырков, пахты, кисломолочных напитков.  Новые виды деятельности, - это стабилизаторы для мороженого или той же цельномолочной продукции. 


CSK продает не только концентраты бактерий для молочной промышленности, но и среду для выращивания микроорганизмов.  Можно пользоваться культурами для непосредственного  внесения в молоко или с применением среды и концентрата получить производственную закваску. Первый способ хорош, потому что закваска добавляется сразу в емкость для сквашивания, – он для маленьких заводов. Второй способ экономичнее, причем в этом случае производство бактерий можно контролировать. 

Как я уже говорил, мы производим ферменты: Калаза – натуральный сычужный фермент, микробиальный – Милаза и бета-каротин. Это все натуральные продукты - я хотел бы акцентировать на этом внимание. Никаких генетических модификаций. У нас даже есть сертификат на халяль для мусульманских стран, а также сертификат кошерности. Мы делаем маркеры.

DN: Давайте, поставим точку. Вы занимаетесь только ингредиентами для молочных продуктов? Вы не производите сыры сами?

Мы только производим все добавки: для сыров, творогов, йогуртов – для всех этих продуктов. Мы делаем сыры только в очень маленьких объемах для контрольной выработки. У нас для этого есть небольшое отделение, где мы испытываем новые культуры. 

DN: Это отделение относится к вашему департаменту R&D?

Да. Мы не можем продать культуру без контрольной выработки. Мы делаем сыр, например, который зреет полгода-год, изучаем его и принимаем решение. Довольно часто мы возим с собой образцы сыров этой контрольной выработки. Например, приезжая в Россию говорим: «Вот здесь разные виды сыров. Пожалуйста, выберите, в каком направлении нам надо идти вместе с вами». 

Наш самый новый проект – «колесо вкуса» или «кружок вкуса». Его идея заключается в том, чтобы на одном и том же оборудовании при одних и тех же условиях, не меняя ничего, кроме заквасочных культур, производить разные сыры с разными вкусами и консистенцией. Очень часто заводы не собираются инвестировать в оборудование, но хотят получить новый продукт. Тогда мы оказываем им помощь, привозим образцы сыра. Вкус его может быть более фруктовый или более термофильный, или более сладкий, или более острый. Так мы можем определить требования. Технолог или хозяин завода говорит: «Да, это для нас».

DN: Для каких видов сыров годятся ваши бактерии?

Производство началось с сыров голландского типа: Гауда, Эдам. Нам было легко перенести голландскую традицию в другие страны, в том числе в Россию. А в России, если я не ошибаюсь, около 75% процентов – это сыр российского типа. Ваш рынок привык к этим сырам. Мы со временем разработали культуры и для этих сортов сыра.

Итак, у нас есть ингредиенты для голландского типа, для российского типа, для типа Тильзитер (это немецкий сорт, немного похожий на российский), для швейцарского типа (с большим образованием глазков, например, Эмменаталь). Швейцары теперь шутят, что голландцы своровали сырные глазки. Технология производства сыра швейцарского типа очень сложная. Этот сыр может созревать полгода-год. А голландцы научились производить бактерии с ускоренной жизнедеятельностью и сделали сыр Маасдам. Это похожий на Эмменталь сыр: имеющий сладкий привкус с образованием больших глазков, но он созревает максимум за 6 недель.

DN: Себестоимость получается ниже в том числе за счет сокращенного срока созревания.

Да, конечно. Эта группа сыров – одно из направлений нашей деятельности. Также у нас есть, как я уже сказал, добавки для творога, цельномолочных продуктов, пахты.

DN: Некоторые авторитетные люди в отрасли относят полутвердые российский, пошехонский и костромской сыры к "кормовым".

Я не до конца согласен с Вами. Полутвердые сыры - это не только российский, пошехонский... Это и Гауда, и Эдам. Наша задача, чтобы все сыры были качественными. Я скажу Вам честно, для меня самый лучший сыр - российский. Я очень люблю этот вкус, но у нас нет такого сыра в Польше.

Российского типа сыры могут быть очень качественными. Например, у нас есть много клиентов в Белоруссии. Один из хороших партнеров - Кобринский сыродельный завод. Это, по-моему, один из лучших производителей, он экспортирует много сыра на российский рынок. Для меня этот российский сыр - настоящий образец.

Я считаю, проблема не в том, что есть группа "кормовых" сыров. Проблема пока в том, что надо работать над сырьем.

Технологии у вас есть, оборудование неплохое. С микробиологической чистотой молока бывает по-разному. Над этим надо работать.  

DN: Скажите, где еще есть похожие проблемы с качеством молока?


В Белоруссии, в Украине, в Прибалтике, раньше - и в Польше.

Когда Польша вступила в Евросоюз, плохое качество молока сразу же обнаружилось. Но через 3-4 года уровень в 1-2 млн. клеток в миллилитре молока снизился до 100 тыс. клеток, качество молока повысилось значительно. Это большой шаг. Для него нужна совместная работа не только в совхозе, среди фермеров, но и на перерабатывающем заводе. Необходимо сотрудничество между производителями молочных продуктов и производителями молока-сырья.

В Польше сейчас около 99% молока с БАК обсемененностью до 100 тыс. клеток. Это очень хорошо. В Голландии в среднем БАК обсемененность 20 тыс. клеток. Это перед пастеризацией. Но 100 тыс. клеток - это отличный результат, по-моему.

Я вижу сейчас большой прогресс в России. Я начал здесь работать 10 лет назад. Я очень надеюсь, что популярная теория, что российские сыры - "кормовые", скоро изживет себя. Я бы хотел, чтобы вне зависимости от того, в какой стране был произведен сыр, он был хорошим в своей группе. Надо делать так, чтобы каждый был доволен.

Я всегда предлагаю заводам проводить селекцию сырья, чтобы не мешать молоко с хорошими микробилогическими показателями с молоком более низкого качества. Сыр - это живой продукт, после выработки он должен зреть не менее месяца для того чтобы его вкус изменился и стал более насыщенным. Сырьем не самого лучшего качества можно пользоваться в том случае, если у продукта короткий срок годности, например, как у творога или пахты, которые реализуются и потребляются покупателем в течение короткого срока. Конечно, нельзя использовать молоко с антибиотиками: они тормозят развитие бактериальных культур. Если гигиенические условия нет возможности улучшить, то можно проводить селекцию молока и направить лучшее сырье на производство сыров. Если вы собираетесь производить сыры с длительным сроком созревания типа Old Amsterdam, который зреет полгода и дольше, то к отбору молока сырья надо подходить более серьезно.

Если качество молока будет лучше, то и бактерии будут работать  лучше.

DN: Работают ли с вами или, может быть, пытались завязать деловые отношения компании, которые фальсифицируют сыры, например, пальмовым жиром?

В Евросоюзе есть четкий закон, в котором говорится, что сыром может называться только произведенный из молока продукт. То есть растительным жиром можно пользоваться в производстве, но продукт придется назвать сырным продуктом.

Если мы прямо скажем потребителю, что этот продукт содержит растительные жиры, то это не будет фальсификацией. Есть люди, которым полезно потреблять растительные жиры вместо животных или они просто любят такие продукты – это может быть хорошим вариантом для них. 

Мы разработали технологию и для таких сыров. Но мы против того, чтобы такой сыр назывался Гауда, тоесть носил название настоящего сыра. Фальсификация была есть и будет. Например, в Польше есть производство сметаны с добавкой растительного жира, но она уже не называется сметаной. Есть и масло с содержанием пальмового масла, но на упаковке нельзя использовать это слово. Это задача служб, которые контролируют оборот молочных продуктов, - вычислять недобросовестных производителей. Я не знаю российских законов, но, по-моему, они похожи на законы в Евросоюзе. Контроль со стороны польских служб на заводах очень серьезный: это настоящие специалисты, которые проверяют все детали. Я думаю, что такие же специалисты есть и в России. Мне кажется, с рынка можно убрать продукты, в которые неофициально добавляются растительные жиры.

DN: Проверяете ли вы конечный продукт, в котором использовались ваши ингредиенты, чтобы не рисковать репутацией по вине молзаводов?

Мы очень часто получаем приглашения от заводов. Или завод очень горд новым продуктом, который у него получился, и предлагает попробовать вместе, или возникла проблема. Проблемы бывают у всех и всегда. Мы приезжаем на завод и вместе делаем анализ, смотрим на условия и сырье. Если надо, мы увозим образец в Польшу или Голландию. В Польше есть большая лаборатория для проверки сыворотки, контроля бактериофагов и других анализов. Мы вместе решаем, что делать: например, поднять температуру второго нагревания или обратить внимание на очистку соляного раствора или транспортеров для сыра. Все эти маленькие детали очень часто имеют огромное влияние на качество конечного продукта. 

DN: Расскажите, пожалуйста, о конкуренции в России на рынке ингредиентов для молочной отрасли. 

Конкуренция, конечно, есть всегда, и теперь нет таких сфер деятельности, где ее нет. Но для нас конкуренция – это вопрос креативности в отношении качества и цены. Сейчас конкурирующие фирмы, которые продают свои ингредиенты в России, все делают продукт хорошего качества. Но есть ингредиенты, которые лучше подходят к определенным молочным продуктам. Второй фактор – это технологическое обслуживание. Окончательное решение принимает завод. 

Наши культуры хорошие. У нас есть национальная традиция сыроварения: все представляют себе мельницу, коров и сыры, когда говорят о Голландии. Мы очень быстро реагируем на требования или вопросы клиентов, привлекаем специалистов из компании Павлов или напрямую из Голландии, если необходимо. Важно отметить, что мы очень поздно вошли на российский рынок.

DN: Вы имеете ввиду российский рынок?

Да. Здесь уже была плотная конкуренция. Когда мы начинали в Польше в 1998 году, наши конкуренты еще шутя называли наш офис «курятником».  Нам было очень сложно раскрутиться, но сейчас мы создаем много проблем нашим соперникам. В последнее время мы стали замечать, что в Польше конкуренты стали копировать наши процедуры. Положительная сторона этого – мы все равно были первыми. 

DN: Если Вы не хотите называть своих конкурентов, то хотя бы скажите, из каких они стран?

Я могу их назвать, это не тайна. Очень рано вошел на этот рынок Chr.Hansen – датская фирма. На рынке есть еще одна датская компания – Danisco, есть DSM, есть итальянские фирмы. 


DN: Скажите, откуда вы берете сырье?

Как я уже говорил, все началось более ста лет назад. Голландцы взяли образцы с самых лучших своих заводов, заморозили смеси этих культур и сделали банк. Этот банк находится в Голландии, образцы хранятся там в жидком азоте. Это наша коллекция. Мы и теперь продолжаем разрабатывать новые штаммы. 

Примерно три года назад я был в Монголии и взял образец сыра Зюрд, который изготавливается без каких-либо добавок. Мы нашли в этом образце хорошую бактерию, которую собираемся включить в свою коллекцию. Теперь, когда кто-то путешествует по странам мира, где делают сыры или другие молочные продукты, мы берем образцы и пробуем делать селекцию штаммов. 

DN: Охотники за бактериями.

Можно так сказать. Но основа нашей коллекции – старые образцы голландских культур разных штаммов, из которых мы можем делать комбинации. Мы коллекционируем и размножаем эти бактерии у себя, поэтому вопрос сырья перед нами не стоит критически. Питательную среду для них мы закупаем по всей Европе, самостоятельно делаем смеси: молоко, сыворотку, лактозу. Сырье для нас – это бактерии, наша коллекция, сердце нашей деятельности. 

DN: Вы наблюдаете уже десятилетие за российским молочным рынком. Какие события и процессы Вы бы отметили за этот период, которые сильно повлияли на ситуацию на рынке? И на бизнес ингредиентов?

С моей точки зрения, как экспортера, или с точки зрения компании Pavlov, я не вижу никаких позитивов или негативов вступления в ВТО России. Для меня самым положительным событием было создание зоны Таможенного Союза. На все наши продукты нам надо делать сертификаты. Это сложный и долгий процесс. Но теперь мы можем получить сертификат для России и поставлять свою продукцию в Белоруссию и Казахстан. 

Компания Pavlov собирается начать продажи в Казахстан: для российской компании это будет доход, а для нас – оборот. 

DN: Скажите, как сейчас соотносится спрос и предложение на рынке ингредиентов для молочной отрасли? Давайте только теперь говорить о едином рынке Таможенного Союза.

Каждый рынок имеет свои ограничения. Входя на этот рынок, мы можем только отобрать кусок у конкурентов. Мы можем завоевать свое место хорошим продуктом, ценой или качеством технологического обслуживания. 
 
Я вижу, что сейчас ваш рынок меняется, растет качество продуктов. 

DN: Вы считаете, что рост качества – это эволюционный процесс на нашем рынке или мы обязаны какому-то событию?

Нет, поворотного момента не было, это постепенный процесс. Он идет благодаря движению информации. Такие институты, как Nizo, непрерывно разрабатывают новые штаммы, культуры, технологические решения в производстве. Мы придумали концепцию «колесо вкуса» - это хорошее решение для заводов, которые хотели бы расширить свой ассортимент. Есть еще одна идея, которую мы вводим в России – «clean label», «чистая этикетка». То есть без консервантов, которые надо декларировать. Потребитель сейчас беспокоится о своем здоровье и часто читает этикетки. 


Для консервации сейчас используется хлористый кальций, селитра или лизоцим. Раньше это была только селитра, то есть нитраты и нитриты, которые влияют на человеческое здоровье. Мы разработали натуральную альтернативу – низин. Это фермент, который тормозит развитие патогенной микрофлоры. Но его тоже надо декларировать: он изготовлен натуральным способом из белка куриного яйца, у некоторых людей аллергия на этот белок. Есть альтернативный способ –бактофугирование, механическая очистка молока. Но мы придумали новый метод: мы разработали специальные бактерии, которые продуцирцют Низин. Низин – это натуральный бактерицид, который содержится в молоке. В свежем молоке всегда есть бактерии, которые его производят, но его количества слишком мало. Мы убиваем эти микроорганизмы, когда отправляем молоко на пастеризацию. 

Мы собирались вносить эти бактерии прямо в молоко, но выяснилось, что Низин тормозит развитие и наших бактерий. Тогда мы открыли новые бактерии, устойчивые к Низину. Но они были слишком быстрыми и сильными и вносили в сыр горечь. Тогда нам пришлось вывести третью бактерию, которая бы боролась с горечью в сыре. Итак, три в одном. Мы назвали этот набор бактерий «группа D». Так можно делать сыр без консервантов, без селитры, лизоцима или бактофугирования. Такой сыр можно даже назвать «экологическим». 

Третье направление - маложирные сыры. Мы разработали бактерии, благодаря которым можно производить маложирный сыр с более высоким содержанием влаги. Если в маложирном сыре не увеличить влагу, то он станет твердым, как кирпич. Но если наращивать содержание влаги, то надо улучшать и консистенцию. Обезжиренное молоко очень часто влияет на вкус, как вода. Культура, которую мы вывели, делает сыр с содержанием жира 20-30% вкусным. Люди, которые следят за собственной фигурой, предпочли бы такой продукт. 

Для заводов это интересное решение, поскольку они могут использовать оставшийся молочный жир в производстве других продуктов – масла, сливок или сметаны – и одновременно производить новый популярный вид фитнес-сыра. 

В Западной Европе большой спрос на сыры с низким содержанием соли. Но соль очень важна для срока хранения сыра и его консистенции. Мы придумали свое решение и для таких случаев. 

Я вам рассказал о наших четырех направлениях. С их помощью мы можем развивать ваш российский рынок.

DN: Соответствует ли уровень технического обеспечения российских заводов европейскому уровню? Способны ли они применять те технологии, которые вы уже сегодня предлагаете?

Больших проблем нет. Чем крупнее завод, тем он лучше. Крупные заводы очень внимательно относятся к своему качеству. Бывает, что маленькие заводы тоже пекутся об этом, но с большими заводами нам работать легче. 

Менять главного технолога сложно, а у них обычно уже есть рабочая привычка, и им иногда очень тяжело адаптироваться к новым разработкам. Нам нравится работать с большими заводами и молодым коллективом. С ними и контактировать легче, потому что многие разговаривают на английском языке. Я специально набрал несколько технологов в подразделения в Европе с хорошим опытом и знанием русского языка. Когда я привозил голландцев в Россию на заводы, было тяжело с коммуникацией. Самый лучший вариант – разговаривать напрямую, когда проводишь семинар – больше взаимопонимания. 

Я никогда не занимаю позицию учителя. Я говорю на своих лекциях: «Если вы с чем-то не согласны – сразу спрашивайте». Так проще объяснить вещи, которые люди считают невероятными. 

С другой стороны наши технологи внимательно изучают опыт ваших технологов. Мы много учимся у вас в сфере, например, традиционных русских продуктов, типа творога, кефира, ряженки. Мы не ручей, который бежит только в одном направлении, мы восприимчивы в обоих направлениях. 

DN: Какие-то разработки в сфере традиционных русских молочных продуктов вы пытаетесь продавать в Европе?

Это бывает сложно. Если вы в детстве привыкаете к каким-то конфетам, то вы всегда будете любить только их. Если российский рынок привык к сырам российского типа, то они будут на этом рынке доминировать. Если голландцы привыкли к Гауде, то для них всегда 80% сыра на рынке будет Гауда. 

Я считаю самым вкусным сыром – хорошо сделанный российский, на втором месте Гауда. Я не люблю швейцарский тип, мне не нравится его сладковатый вкус. 

Я очень люблю глазированные сырки, которые продаются у вас, в Белоруссии, в Литве, в Украине. Мы хотим перенести этот продукт в Западную Европу. По-моему, это очень полезный продукт, по крайней мере, полезнее, чем Mars, Snickers и так далее. Голландцы это уже поняли. Но эта работа не на один год, а на целое поколение. Мы сейчас разрабатываем технологию для глазированных сырков. 

Так и у вас не все привыкли к сырам с синей плесенью или к пармезану, у которого очень резкий вкус. Над этим надо работать. Мы не хотим быть агрессором, мы выдвигаем предложение и прислушиваемся к рынку. 

Кстати, в «колесе вкуса» есть сыры фермерского типа. Это специальная бактерия, которая придает аромат старого сыра. Но к этим сырам есть негативное отношение в России. Мы это выяснили во время дегустаций: специалистам завода он кажется испорченным по запаху. Я решил, что в этом направлении идти не стоит, надо двигаться к тому, что нравится. 

DN: Недавно в американской прессе стали писать о моде на «полезный русский кисломолочный напиток – кефир». Может ли компания CSK поставить американцам живые кефирные грибки?

Да, в хороших условиях все можно транспортировать. 

DN: Какие у вас планы на 2013 год в России?

Увеличить продажи – минимум на 15%. Это много, но такая стоит цель. 

30.01.2024
В России наметилась устойчивая тенденция сокращения поголовья коров: их количество снижается ежегодно, а в 2023 году достигло исторического минимума. The DairyNews обсудил с экспертами отрасли причины уменьшения молочного стада в России. Участники рынка поделились мнением о происходящем и рассказали, как избежать катастрофических последствий для производства молока, молочных продуктов и говядины.
Читать полностью