Игорь Швайка – о сокращениях в ведомстве, земельной реформе и перспективах китайского контракта «попередників»

Источник: forbes.ua
В здании Министерства аграрной политики и продовольствия, которое несколько недель назад, в феврале, было захвачено участниками митингов против власти, почти не осталось следов пребывания протестующих.
Игорь Швайка – о сокращениях в ведомстве, земельной реформе и перспективах китайского контракта «попередників»

Видимые свидетельства революции – более свободный, чем раньше, вход в здание и новый министр агрополитики Игорь Швайка.

В самом кабинете главы ведомства на пятом этаже МинАПП изменение только одно, но принципиальное – на стену, на то самое место, где раньше висело фото президента, сейчас помещен портрет Степана Бандеры. Для самых недогадливых на лацкане пиджака Игоря Швайки – золотой значок-эмблема ВО «Свобода», по квоте которой он попал в Минагропрод. 

Forbes расспросил нового главу аграрного ведомства о деталях его назначения и о ближайших планах на этом посту.

– Освоились уже в министерском кабинете?

– Конечно. Я ничего здесь не менял, для работы всего хватает. Недостает только большой доски для размещения каких-то заметок и схем взаимодействия, так как структура Минагропрода довольно большая. В ближайшее время куплю. 

– Кто вас рекомендовал на должность министра агрополитики? Ведь за день до назначения называли совсем другое имя – Александр Мирный.

– Относительно Александра Борисовича было только одно опасение – он имеет прямое отношение к агробизнесу, и это могло породить спекуляции, что он приходит в министерство, чтобы лоббировать свои интересы. Моя кандидатура исключает подобные трактовки, так как у меня абсолютно никаких активов в АПК нет.

Александр Мирный и предложил мою кандидатуру с негласным обещанием поддерживать и помогать своим опытом. Исполком партии  согласился, наши политические союзники – тоже.

– Вы проводили уже кадровые ротации?

– Был уволен один из замов министра – Валерий Давиденко. Сейчас на согласовании кандидатура для замещения этой должности.

– Кому-то еще из сотрудников грозит судьба господина Давиденко?

– Да всем, в принципе, грозит. Но мы исходим из прагматизма. Люди, которые умеют работать и работают, должны приносить пользу. Я бы не делал сейчас резких движений по кадровым ротациям, в частности, заместителей министра.

– Кадровые изменения могут коснуться начальников департаментов?

– Да, это возможно. Но не сегодня.

– А где планируете набирать людей?

– Там, на улице (кивает в сторону баррикад на Крещатике).

– Знаете, это, наверное, не очень хорошая идея…

– Проблема в том, что есть много людей, которые готовы советовать, что нам делать. Но лишь единицы готовы стать рядом и работать. Если в среднем, то четверо из пяти отказываются, так как хотят влиять, быть общественными контролерами, но не брать на себя ответственность.

– По нашей информации, в министерстве планируется сокращение штата на 20%, это так?

– Я сейчас жду обработки нашей части секвестра бюджета от Минфина – на какие программы он влияет, какие специальные фонды будут пересмотрены. В зависимости от этого будет скорректирована наша структура.

Есть предварительная договоренность с Минфином о сокращении центрального аппарата на 20 единиц, на 10-50 единиц – в центральных аппаратах центральных органов исполнительной власти (Госземагентство, Гослесхоз, Госветфитослужба, Инспекция по сельскому хозяйству. – Forbes) и 500-1000 человек планируется сократить в региональных структурах центральных органов исполнительной власти. Часть – это вакансии, поэтому процесс не будет болезненным, часть – сокращения.

За несколько дней выполнить задачу сократить штат на 20% – очень сложно, выходное пособие съест большую часть сэкономленного фонда оплаты труда. Поэтому я настроен делать это постепенно. Но понятно, что никто не снимал вопроса ответственности за те схемы, которые были.

– А что за схемы были? И где?

– В тех сферах, где так или иначе Минагропрод осуществлял управление. Например, «Укрспирт», ГПЗКУ. По Госземагентству есть случаи взяточничества. В отношении последнего ведомства  вообще много вопросов – в частности, на сегодня сформировалась очередь из незарегистрированных договоров аренды, их более миллиона! Сейчас разработан законопроект об упрощении системы регистрации земельных участков и возможности ее проведения через интернет – для более молодых, и для людей старшего возраста – через «Укрпочту».

Или, например, мы снимаем необходимость получения разрешения Госветслужбы на каждую партию зерна, которая пересекает границу. Мы ничего не потеряли на этом и ничего не заработали, но бизнес получил  послабление. Само это разрешение было бесплатным, но срок выдачи мог достигать 30 дней, что повышало его стоимость до стоимости простоя Panamax лишний день.

Другой пример – технический осмотр сельхозтехники. Он объективно не нужен. Коммерческие организации дают бумажки в обмен на деньги, и ни одна из них не несет ответственности за состояние этой техники, и привлечь к ответственности за документ, выданный на некачественную машину, никого нельзя. Так зачем она вообще нужна? Мы упраздняем техосмотр, и взамен просим аграриев задекларировать свою технику, чтобы мы имели единый реестр и понимали, какой техники у нас недостает, и на какую нужно направить бюджетные средства.

Или, например, когда мне приносят на утверждение макет павильона Министерства агрополитики, который должен занимать одно из центральных мест на выставке «Агро-2014», у меня только один вопрос: зачем он вообще там нужен?

– В свете секвестра бюджета – какие программы господдержки вы хотите отстоять?

– Не хочется отдавать компенсацию процентных ставок по кредитам, компенсацию за сохранение поголовья КРС, хочется сохранить помощь крестьянам за сданное молоко, особенно единоличникам. Это в большей степени не экономический, а социальный вопрос.

Земельный максимум 

– Вы говорили, что выступаете за ограничение  площади земли, которая может находится в аренде у агрохолдингов. Какой, вы считаете, должен быть максимум?

– Да, на вопрос о том, должно ли на законодательном уровне быть ограничение максимального объема банка земли в аренде, я ответил утвердительно. Сколько это – ответить никто толком не может, так как каждый крупный холдинг хочет, чтобы эту цифру вывели конкретно под его потребности или планы.

– Агрохолдинги обрабатывают незначительную в масштабах страны часть сельхозземель. На основании чего вы инициируете эти ограничения?

– Да, под действие антимонопольного законодательства они не подпадают. Но на практике мы видим, что агрохолдинги, которые обрабатывают земли в трех-четырех районах, не создают в селах рабочих мест, не развивают социальную сферу и не делают отчислений в местный бюджет. Они работают по схеме: «приехал – засеял – выставил охрану – приехал – собрал». Как это называется?

– Это называется эффективное агропроизводство.

– Да. Но оно уничтожает сельские территории.

Поэтому надо найти баланс, который  даст возможность предпринимателям развиваться, выходить на внешние рынки, и в то же время позволит сохранить сельские территории, трудоустроить значительную часть населения, развивать социальную инфраструктуру.

– Вы имеете в виду минимальные нормативы по количеству созданных рабочих мест на  определенную площадь земли? Такая идея также выдвигалась вашими предшественниками.

– Давайте не углубляться. Мы сейчас ищем баланс и правильное решение. Конкурентная борьба, в рамках которой происходят поглощения и укрупняются хозяйства – это еще не основание уничтожить несколько сел или районов.

– Вы перекладываете государственную функцию поддержки населения на частные компании. 

– Это называется «правила игры» на рынке. Я считаю, и практика доказывает, что агропроизводство на среднем по объему земельном банке в 25-40 тыс. га  эффективнее, чем на 400 тыс. га. Оно лучше управляется, оно идет интенсивным путем развития, оно совершенствует производство, а не просто разгуливается по территории. Большие агрохолдинги должны принять эти правила. Будет определенный переходный период, например, до 1 января 2016 года. То есть у бизнеса будет полтора года, чтобы перестроить бизнес, продать часть, переориентироваться на тот или другой рынок, заняться переработкой.

– Холдинги с «лишним» земельным банком просто раздробят его на отдельные компании.

– Да, я уже слышал этот аргумент. Бизнес приходит и говорит: «Я сейчас все раздроблю на отдельные юрлица и буду работать, как раньше». Ничего ты не раздробишь. Связанные лица, корпоративная структура, транзакции – все это позволяет отследить, что ты обманываешь государство.  

У меня большой юридический опыт, практика в корпоративном сегменте, я знаю, как плетутся схемы и как их распутывать обратно. Механизмы одинаковые, разные только направления.

– Вы как юрист хорошо знаете, что закон не имеет  обратного действия. Компании наращивали земельный банк в рамках действовавшего законодательства.

– Давайте не углубляться в детали. Такое правило нужно, и точка.

– Когда может быть открыт рынок земли сельхозназначения? В парламенте продолжается работа над законом об обороте земель, который необходим для завершения земельной реформы?

– Да, работа идет, мы ее разделили на два этапа. Первый – это срочные меры, которые необходимы,  чтобы бизнес получил возможность нормально работать. Вторая часть – стратегическая. В рамках этого блока в том числе решается, должна ли Украина  принять определенные требования со стороны МВФ и ЕС в земельной сфере и выполнить их.

– Они настаивают на запуске рынка земли в Украине? Это условие предоставления кредита МВФ?

– Да, они хотят рынок земли. А мы говорим, что это стратегический товар, который продавать и покупать нельзя.

– Это сейчас говорите лично вы, или это согласованная позиция правительства и переговорщиков с МВФ?

– Это мое убеждение. Я член ВО «Свобода», и  мораторий на куплю-продажу земли – это наша   программная позиция. Я буду плохим политиком, если в силу должности буду отказываться от своих идейных ценностей. 

Право на покупку земли должно быть у граждан и у государства. Бизнес – его представители это сами признают – вполне устраивает аренда. В национальных интересах Украины нет открытия рынка и свободной продажи земли. Другое дело, что компания должна  иметь возможность использовать право аренды земли в качестве залога, только этот механизм нужно правильно выписать.

Мы не можем рисковать и отдавать в собственность земли – даже с эффективно работающими механизмами контроля. Максимум, который мы можем потом сделать, выкупить обратно за счет государственных средств. Долгосрочная аренда, возможно, даже пожизненная, и с правом передачи по наследству при условии выполнения всех нормативов агропроизводства – такой вариант возможен.

– Вы поддерживаете идею создания Государственного земельного банка? По вашему мнению, нужен ли госоператор на рынке земель?

– Да, я считаю, что такой игрок нужен. Но его миссию, структуру, место на рынке нужно определить после серьезного анализа и изучив зарубежный опыт. Если гражданин в результате распаевания получил земельный участок, то что он может с ним сегодня сделать? Он должен иметь право продать его государству через Земельный банк – специальное учреждение, которое выкупает землю у частных лиц и передает их в обработку в аренду.

– То есть мы вновь возвращаемся к тому, что на рынке будет создан монополист, у которого единственного в стране будет право выкупа земельных участков. В чем отличие от того концепта, который предлагала прошлая власть? 

– В том, что в дальнейшем эта структура не будет корпоратизирована и случайно украдена. Отличие не такое уж маленькое.

Китайский кредит 

– ГПЗКУ будет работать в текущем статусе? Какие изменения планируются в корпорации?

– Да, корпорация остается на рынке. Через месяц будут результаты аудита, по итогам которого мы определим,  какой управленческий аппарат нужен этой компании, насколько он соответствует поставленным перед компанией целям и т.д. Это может быть и должна быть динамично развивающаяся государственная структура.

– Какова динамика выполнения контракта ГПЗКУ с Китаем? Сколько поставлено из запланированных на текущий сезон 4 млн тонн? 

– На 10 марта было экспортировано по этим договоренностям 2,65 млн тонн. До 30 июня (окончание 2013/2014 маркетингового года. – Forbes) выйдем на показатель в 4 млн тонн.

– Вы считаете реальным получение Украиной второго транша в $1,5 млрд? У китайской стороны не было вопросов по расходованию первых $1,5 млрд?

– Да, вопросы были. В частности, они касались служебных коммуникаций – общение было сложным в силу различий менталитетов. Я оцениваю вероятность получения второго транша как довольно высокую.

Я встречался с послом КНР в Украине, мы подтвердили продолжение сотрудничества и даже расширение диалога. В любом контракте есть спорные вопросы, а украинско-китайский контракт даже на фоне других межгосударственных договоренностей довольно сложный. В нем есть зоны, которые надо дорабатывать.

– На уровне министерства планируется встреча с представителями холдинга ССЕС для урегулирования этих спорных моментов? 

– Да. Китайские эксперты планировали посетить Украину в феврале, но в связи с известными событиями этот визит был отложен и сами переговоры поставлены на паузу. Сейчас мы возобновили организацию встречи – ждем делегацию в марте-апреле. Будем обсуждать экспорт продукции животноводства.

Посол, его экономический советник – все единогласно говорят о продолжении сотрудничества с Украиной в сферах растениеводства, орошения, мелиорации, животноводства, строительства заводов. Он призывает  китайских бизнесменов к сдержанности. Но, безусловно, они насторожены последними событиями в Украине.

– Ведутся ли сейчас переговоры с Роспотребнадзором о восстановлении поставок на российский рынок продукции корпорации Roshen? Каков прогресс?

– Переговоры затруднены позицией России. У нас нет критических рычагов влияния. В то же время мы продолжаем торговать с Россией, в том числе такими проблемными раньше категориями, как сыр и молочка. 

– Как повлияет на аграрный сектор аннексия Крымского полуострова – вы прогнозируете разрыв логистических цепочек, сокращение объемов экспорта из-за потери доступа к портам Севастополя, Феодосии, Керчи? 

– Мы рассматриваем наши экспортные возможности и каналы коммуникаций с учетом усложнения ситуации в Крыму. Основных грузовых портов в Крыму два – Севастопольский и Керченский. Объемы перевалки ими зерна в разгар сезона не превышают 10% от общего объема морских поставок Украины.

Пока на динамике экспорта зерна политическая ситуация не отразилась. Сейчас экспорт зерна уже сезонно сокращается, и мощностей наших терминалов в Одессе, Ильичевске, Южном, Николаеве вполне достаточно, чтобы обеспечить все поставки. 

Сейчас с Крымом очень плохая коммуникация. Усложнились поставки продовольствия, ресурсов – в частности, ГСМ, не говоря уж о том, что он зависим от материковой части Украины по электроэнергии, воде и тд. Понятно, что воспользоваться этим преимуществом мы не можем, так как это будет игра против своих.  


30.01.2024
В России наметилась устойчивая тенденция сокращения поголовья коров: их количество снижается ежегодно, а в 2023 году достигло исторического минимума. The DairyNews обсудил с экспертами отрасли причины уменьшения молочного стада в России. Участники рынка поделились мнением о происходящем и рассказали, как избежать катастрофических последствий для производства молока, молочных продуктов и говядины.
Читать полностью