Франк Рибу: «Мы должны защищать фермеров»

Источник: www.vedomosti.ru
Франк Рибу о новых конкурентах, пропаганде фермерства среди французской молодежи и разнице между сибирским и московским кефиром

Франк Рибу: «Мы должны защищать фермеров»
— Из вашего отчета за 2011 г. следует, что продажи «Юнимилка» в объемном выражении были ниже 2010 г. весь год, а в денежном выражении — во второй половине 2011 г. Можно ли сказать, что в 2011 г. «Юнимилк» тормозил ваш рост?

— Мы так не думаем. Еще когда мы объявляли о слиянии компаний, я говорил, что нас будут активно спрашивать о снижении объемов, доли рынка, конкурентоспособности, — меня это не беспокоит. Почему? Дело в том, что объединение этих двух компаний не может произойти мгновенно. Это очень долгий процесс. Нам необходимо провести работу по многим направлениям: линейка продукции, сегментация, цепь поставок, стабильность качества продукции, отношения с поставщиками сырья. Это очень масштабная работа, это не вопрос событий следующей недели или следующего квартала. Мы не скрываем, что через 4-5-6 лет наша маржа [в России] вырастет до 10-11%. Это как строительство дома: если вы хотите жить в прочном доме, вам понадобится очень прочный фундамент. Мы не хотим торопиться. Мы хотим максимально повысить значение России и российского молочного рынка для нашей компании. И это уже так. На уровне группы Россия, если взять все направления вместе, не только свежие молочные продукты [но и детское и лечебное питание и воду], — второй по размеру рынок. Это вторая по значимости страна для нас. В то же время мы хотим, чтобы российские потребители поняли, что мы — российская компания. Я слышал, люди говорили, что если это иностранная компания, то они производят молоко из порошка! Но ведь это не так. Мы используем натуральное молоко с российских ферм, рабочие на заводах — россияне; да, некоторые руководители — иностранцы, но это объяснимо, поскольку мы переносим в Россию технологии и навыки. И это прекрасная новость для менеджеров-россиян, это поможет им вырасти в профессиональном плане. И тогда скоро у нас в руководстве будет больше россиян, чем иностранцев, это в наших собственных интересах. Таким образом, мы работаем на долгосрочную перспективу. Мы не торопимся. И мы открыто говорим об этом рынку и нашим акционерам. Это потребует времени. Мы движемся в соответствии с нашими планами.

— Вы сравнили сделку по приобретению «Юнимилка» со строительством дома. Сейчас, спустя два года, на каком этапе находится это «строительство»?

— Это непрерывный процесс — у него нет финала. Вы постоянно изобретаете что-то новое, у вас появляются новые мысли… Мы ориентируемся на лучшие образцы с других рынков. Новые идеи могут приходить из любых других стран, в которых присутствует наша компания. Например, снова начали расти продажи марки «Простоквашино», и это хорошая новость. Мы уделяем внимание знаменитому бренду Danone «Активиа», но мы также работаем и с брендами «Юнимилка», включая и некоторые региональные марки. Россия — огромный рынок, и, на мой взгляд, найти универсальное решение всех вопросов здесь невозможно. Например, кефир — это традиционный региональный продукт, и я уверен, что кефир в Сибири отличается по вкусу от кефира из Москвы или Санкт-Петербурга. Особенность Danone в том, что мы как компания максимально децентрализованы. Мы внимательно относимся к сохранению конкретного вкуса, конкретной текстуры — мы не собираемся «усреднять» вкус. Работая здесь, мы хотим узнавать Россию и получать от наших российских коллег информацию об особенностях этого рынка. Наша работа заключается в том, чтобы привносить сюда лучшие образцы действий, например, в сфере маркетинга или в продажах. Если на этом рынке нам приходится иметь дело с иностранными клиентами, мы знаем, как вести себя с ними, если перед нами стоит задача в сфере логистики, мы можем использовать свой опыт из другой страны для ее решения. Таким образом, идея не в том, чтобы просто импортировать, а в том, чтобы использовать наши знания и навыки (компетенции), приобретенные в других странах, для содействия развитию российского рынка или каких-то российских категорий продукции. В этом заключается особенность подхода Danone.

— Когда в 2010 г. вы объявляли о сделке с «Юнимилком», вы подчеркивали, что это слияние. Сейчас, спустя два года, на ваш взгляд, это действительно было слияние или все же Danone поглотила «Юнимилк»?

— Честно говоря, в понимании Danone слияние и приобретение — одно и то же. Наша компания в значительной степени децентрализована. Наша цель в России — быть самой лучшей и наиболее эффективной компанией. Наше молочное подразделение работает в России уже 20 лет — мы не новички на этом рынке. Мы не иностранная компания, только что пришедшая в Россию. Именно поэтому все сотрудники Danone теперь располагаются в офисе «Юнимилка». Нас интересует результат, а не формулировки.

— Но с 2010 г. компанию покинул и Андрей Бесхмельницкий, и многие другие менеджеры. Почему так получилось? Это драма или естественное течение событий, на ваш взгляд?

— Отвечая на вторую часть вопроса: все целиком зависит от вашего характера, желаний… В определенный момент вы считаете, что осуществлять управление нужно именно так, а в другой момент ситуация меняется… Даже «Вимм-билль-данн» теперь — американская компания. С Андреем я до сих пор часто встречаюсь. Он по-прежнему член совета директоров, участвует в принятии стратегических решений. Кто-то ушел из компании, но с точки зрения управления это не имеет значения. Danone — крупнейший в мире производитель свежих молочных продуктов. Нам небезразличны вопросы качества, дистрибуции, логистики, отношений с торговыми партнерами. Поэтому если кто-то не может ответить на эти вопросы, это создает реальные проблемы. Как я уже сказал, идея заключается в максимально быстрой передаче компетенций. Важнее не вопрос высшего руководства организации, а способность глубоко проникнуть внутрь организации, провести масштабные обучающие программы для местных сотрудников, и на это требуется время, это невозможно сделать за один день.

— У Бесхмельницкого теперь есть молочный бизнес в Прибалтике — вы считаете его своим конкурентом? Предусматривала ли сделка с «Юнимилком» запрет на занятие молочным бизнесом для бывших совладельцев и топ-менеджеров?

— Если честно, я ничего не знаю об этой компании. Но Андрей может заниматься чем хочет, и, может быть, ему удастся построить компанию, с которой мы снова захотим объединиться. Не нужно думать о каких-то скрытых мотивах. Он и его коллеги построили великолепную компанию «Юнимилк», а потом он решил продать бизнес, вот и все. Сейчас он хочет создать что-то еще. Почему бы и нет? Мы можем обращаться к нему за советами.

— А другие бывшие совладельцы «Юнимилка», в частности казахстанская Meridian Capital, которой, по сведениям «Коммерсанта», принадлежал существенный пакет «Юнимилка» и которая могла получить 18% объединенной компании, принимают участие в управлении?

— Структуру миноритарных акционеров мы не комментируем.

— Сделка с «Юнимилком» предусматривала опцион: продающие акционеры «Юнимилка» с 2014 г. могут продать оставшиеся доли в объединенной компании Danone, а вы в 2022 г. имеете право довести свою долю до 100%. Какая-нибудь из сторон уже обдумывает реализацию опциона?

— У меня есть хороший пример — Испания. Вы знаете, что Испания — родина Danone. Семья Исаака и Даниэля Карассо, которые основали компанию, и несколько других связанных с ними семей по-прежнему являются акционерами нашего испанского бизнеса. Журналисты часто спрашивают, не собираемся ли мы выкупить какое-то количество акций. Но это вопрос не к нам, а к акционерам — хотят ли они продать? Вообще мы не отвечаем на такие вопросы. Но я считаю, что нам важно иметь российского акционера, ведь Danone — не семейная компания, ее акции представлены на бирже.

— Вскоре после объявления о слиянии Danone и «Юнимилка» стало известно о смене владельца и другого крупнейшего игрока на российском рынке — ВБД. Вы уже чувствуете конкуренцию с PepsiCo за пределами России, или пока вы конкурируете только на российском рынке?

— Лучше задайте этот вопрос PepsiCo, а потом расскажите мне об их мнении. Мы конкурируем в России. Я слышал, что в США они тоже хотят составить нам конкуренцию, но я смотрю на это как спортсмен: давайте сыграем и посмотрим… Нужно учитывать, что если потребление свежих молочных продуктов и йогуртов на душу населения в США и России составляет 3-10 кг в год, то во Франции и Испании — 30-32 кг. Таким образом, наша работа заключается в том, чтобы выстроить здесь эту товарную категорию. Такое часто случается в бизнесе потребительских товаров: вам проще строить категорию, когда этим занимается еще кто-то и тем самым помогает вам. Так что конкуренция — это не всегда что-то отрицательное. Если представить, что Danone нужно было бы конкурировать только с какой-то слабой местной компанией, нам бы пришлось самим выстраивать рынок и добиваться роста с 5 до 6 кг в год. А теперь на рынке две компании, и если рынок вырастет с 5 до 10 кг, ваши объемы удвоятся даже при сохранении доли рынка на прежнем уровне. Если честно, мы уделяем основное внимание «Danone-Юнимилку», а не другим сторонам. Каждый должен заниматься своим делом.

— Для PepsiCo ВБД, по сути, плацдарм на новом для нее молочном рынке: компания последовательно трансформируется из производителя сладкой газировки и чипсов в производителя разных продуктов питания и выход в молочный сегмент для нее выглядит очень логично. Danone же несколько лет назад, напротив, вышла из кондитерского бизнеса, продав его тогдашней Kraft Foods. Сейчас у вас всего четыре сегмента — молочные продукты, детское питание, питьевая вода, специальное питание. Можно ли ожидать, что вы снова станете расширять свой бизнес в новых товарных категориях?

— Нет. У нас и так много работы по нашим четырем направлениям, в которых мы занимаем первое место. Мы мировые лидеры в этих четырех категориях, но нам необходимо еще развиваться на рынках множества стран. Это зависит от стратегии конкретных компаний: PepsiCo занимается тем-то и тем-то, а Coca-Cola занимается только основным бизнесом. Мы не отвечаем за действия других компаний, мы отвечаем за Danone. У нас четыре категории, все они растут, нам необходимо развиваться на множестве рынков, выводить на рынок новые продукты. Это касается даже простого выведения существующих продуктов на новые рынки, не говоря уж о запуске новых.

— В России уже второй год подряд подписываются соглашения об индикативных ценах на сырое молоко. Фактически переработчики и ваша компания в том числе берут обязательство не закупать молоко у фермеров ниже определенной цены. Существует ли подобная практика в других странах и насколько она, на ваш взгляд, эффективна?

— Ошибка думать, что сегодня мы соглашаемся на определенную цену на молоко на долгосрочный период. Мы живем в открытом мире, и мы не можем уменьшать конкурентоспособность Danone, соглашаясь не снижать закупочные цены в условиях падения цен на сырье. Это связано с качеством продукции. Мы ведь говорим не о сухом молоке, а о жидком — такое молоко невозможно запасать. Мы должны защищать фермеров, ведь если не будет фермеров и жидкого молока, нам придется импортировать сухое молоко из Новой Зеландии, а от этого пострадает качество. Наша работа — не только продать йогурт потребителю, важны также и другие составляющие этого процесса. Если вы фермер, который хочет инвестировать в свое развитие, вам необходимо видение перспектив рынка. Если это полностью либерализованный рынок, фермеры могут попасть в трудную ситуацию. Мы соглашаемся прогнозировать, каковы могут быть максимальные и минимальные цены. Недавно на встрече с министром сельского хозяйства (кстати, очень симпатичная дама!) мы объявили о программе обучения российских фермеров и повышения эффективности их производства — мы согласились на это, поскольку мы хотим помочь фермерам стать более эффективными. Что нам нужно? Качество, стабильное качество! Мы должны быть внимательны к окружающей среде. Если вы снизите потребление воды, вы поможете окружающей среде. Если вы повысите эффективность своего бизнеса, вырастет его прибыльность. Во всем мире мы тесно взаимодействуем с производителями молока, поэтому мы можем поделиться нашими знаниями и навыками. Поэтому мы учредили Академию молочного бизнеса, она будет обучать фермеров, которые хотят работать с Danone. Это и в наших, и в их собственных интересах. Мы инвестируем 50 млн руб. только на начальной стадии. Первая такая академия будет в Центральной России, а затем эта программа распространится и на другие регионы. Мы будем обучать фермеров из разных регионов, поставляющих необходимое нам сырье. И это не просто молоко, а молоко с высоким содержанием белка. Мы готовы платить больше за качественное сырье, потому что мы все находимся в одной лодке. Мы не просто покупаем молоко, пытаясь выбить лучшие условия для себя, чтобы немного сократить свои расходы и повысить прибыльность своего бизнеса.

— Во Франции есть подобные ценовые соглашения?

— Я уверен, что половина населения считает Danone иностранной — не российской — компанией. Они думают, что теряют Россию. Это не так. Мы будем инвестировать в Россию — не потому, что это какая-то прихоть, а потому, что это в наших интересах. Но это также и в интересах российских фермеров. Это очень просто понять. Во Франции мы даже занимаемся тем, что рекламируем работу фермера, поскольку молодые люди предпочитают заниматься, скажем, риэлторским бизнесом. Нам приходится работать не над продвижением продукта, а над восстановлением имиджа фермерства. Это прекрасная профессия! Если заглянуть на 100 лет вперед, то мы увидим, что люди, производящие продукты питания, будут занимать очень прочные позиции. Это не вопрос нефти и газа, это вопрос продуктов питания, которые должны быть безопасными. Так что неважно, где мы находимся, — во Франции или в России. Когда мы в России, мы — российская компания. Это наше будущее! Очевидно, что Danone любит свои бренды, но наша основная работа состоит в развитии всей категории молочных продуктов. Даже несмотря на то что так мы, быть может, помогаем нашим конкурентам. Мы лидеры, и мы хотим, чтобы данная категория была построена надлежащим образом: мы не хотим, чтобы на рынке присутствовала низкокачественная продукция, мы также не хотим приносить окружающую среду в жертву нашей производительности.

— Россия завершает процесс присоединения к ВТО, и на многих фермеров европейские сельскохозяйственные субсидии действуют, как красная тряпка на быка. Многие российские производители уверены, что аграрный сектор пострадает от вступления страны в ВТО. Вы как француз и как человек, который общается с французскими фермерами и европейскими чиновниками, верите, что европейские сельхозсубсидии могут снизиться в обозримом будущем?

— Трудность заключается в том, что даже без учета политических моментов ситуация зависит от конкретной страны. Эта система существует уже много лет, и поэтому ее очень сложно изменить. Во-первых, мы должны посмотреть, кто конкретно получает деньги от Евросоюза. Роль политиков состоит в том, чтобы организовать переходный период, чтобы не получилось так, что внезапно фермеры останутся ни с чем. Тут нельзя винить во всем ВТО или ЕС... Сейчас, например, у нас есть контракт с фермерами***, а раньше этого не было. Это вопрос управления доходностью бизнеса: если вы хотите инвестировать, вы должны знать, куда направятся эти средства. Вы не можете бросить людей, поскольку в итоге это навредит вам. Вопрос [о субсидиях] должен решаться политиками и фермерами конкретных стран. Понять эту ситуацию можно только изнутри, поскольку речь здесь идет об изменении правил, существующих уже очень давно. В этом есть и положительные, и отрицательные моменты, и отталкиваться нужно от положительных.

— В прошлые годы ваши макроэкономические прогнозы были довольно точны, каков ваш взгляд на ситуацию в мировой экономике сейчас?

— Экономисты и другие эксперты постоянно ошибаются в своих оценках. Что касается кризиса, то, судя по словам различных экспертов, ситуация улучшилась. Но мы ведь не знаем, что на уме у этих экспертов, особенно когда дело касается политиков. Моя работа заключается в прогнозировании и работе на благо компании: я должен способствовать тому, чтобы сотрудники компании обеспечивали ее рост, я должен защищать интересы Danone в целом. Другая часть моей работы — принять правильное решение. CEO принимает то или иное решение не потому, что он слишком умен, а потому что он анализирует различные обстоятельства. Поэтому самое главное — не принять решение, а уметь прислушиваться к окружающим вас людям. Что касается моих оценок кризиса: Европа — 10 лет. Развивающиеся страны? Два месяца назад я слушал китайского премьера, который сказал, что в 2012 г. китайская экономика вырастет на 7-7,5%. Это может показаться высоким показателем, но не для Китая. Один процент роста в Китае — это как 10% для Франции, ведь там 1,5 млрд жителей. Моя работа заключается в том, чтобы оценивать информацию и делать прогнозы. Мой прогноз для Европы: 10 лет проблем. Китай, Центральная Европа, Россия — в долгосрочной перспективе, я уверен, все будет хорошо. В России все будет хорошо, поскольку у вас есть газ. Россия — огромная страна. Я делаю ставку на Россию. США? Я думаю, они восстановятся, поскольку они борются за это. Если Европа сможет восстановиться быстрее — прекрасно! На основе этого прогноза я приму правильное решение. Например, Европа: говорят, кризиса нет, через два месяца все нормализуется. Вы, как CEO, принимаете решение либо на основании этой оценки, либо на основании оценки, что кризис продолжится. Приведу пример. 2008 год, все говорили, что серьезного кризиса не будет и что мы можем положиться на развивающиеся страны. Но и я сам, и вице-президент группы говорили, что за снижением в Западной Европе последует снижение на 1 или 2 пункта в Китае, — ведь они экспортируют 30% своего ВВП, в том числе и в Европу. Это чистая математика: Китай снизится вслед за Европой, значит, мы должны быть осторожны. В 2009-м и 2010-м все радовались тому, что кризис преодолен… А как насчет Греции? Мы в Danone не считали, что кризис закончился. Мы внимательно относились к затратам, к сотрудникам. Я всегда удивляюсь, когда одни и те же компании быстро принимают решение об увольнении 10 000 сотрудников, а вскоре начинают набирать новых людей. Что там за руководители? Итак, я прогнозирую 10 лет трудностей в Европе — окончание этого срока зависит от точки начала отсчета. А развивающиеся страны продолжат оставаться локомотивом роста. Не нужно паниковать. Я остаюсь оптимистом.

— Когда Danone комментировала результаты первой половины 2011 г., вы сообщали, что не видите существенного улучшения ситуации с тратами потребителей как на развитых, так и на развивающихся рынках. Изменилась ли ситуация теперь?

— Объявляя результаты 2011 г., мы сказали, что, по нашим прогнозам, 2012 год будет похож на вторую половину 2011-го. Ни хуже, ни лучше. Развивающиеся рынки — Азия, Латинская Америка — по-прежнему будут показывать хорошие результаты, а Европа в целом, не только Западная Европа, будет показывать более скромный рост или даже порой снижаться. Как бы то ни было, мы очень оптимистично смотрим на ситуацию группы Danone, но все же глобальный контекст в 2012 г. не изменится.

— Испания — ваш крупнейший рынок. В этой стране, да и в еврозоне в целом, макроэкономическая ситуация остается нестабильной. Как это сказывается на вашем бизнесе?

— Вести бизнес только на развитых рынках довольно сложно. Да, Испания находится в сложной экономической ситуации, но в 2011 г. наш бизнес в Испании рос. Если продажи группы во всем мире выросли на 7,8%, то в Европе в целом — только на 3,4%. Если учитывать средний вес Испании и Франции в этих показателях, то вы поймете, что мы росли и во Франции, и в Испании. Вот почему я считаю нашу модель бизнеса довольно устойчивой: благодаря нашим подразделениям, благодаря нашим брендам и благодаря нашей доле рынка. Иными словами, причина не в том, что это трудно, и не в том, что мы не можем найти способа обеспечения роста. Очевидно, Испания не будет расти на 10 или 12%, как Китай или Азия. Но мы не должны быть пессимистами только потому, что одна страна находится в сложной ситуации. В группе ни одна страна не занимает более 10% от общего оборота. Это означает, что мы довольно верно балансируем различные риски. Сейчас все говорят, что Бразилия и Латинская Америка растут, но я помню, что 10 лет назад все было наоборот. Вот почему Россия так важна для нас: в 2011 г. мы начали закладывать прочный фундамент благодаря объединению «Юнимилка» и Danone и, вероятно, к концу этого года или в начале следующего мы увидим реальную силу «Danone-Юнимилка» в России. Этот фундамент позволит нам обеспечить рост на уровне группы и в случае необходимости компенсировать спад в Испании или какой-то другой стране — Аргентине или где-то еще. Это просто вопрос балансирования различных рынков.


30.01.2024
В России наметилась устойчивая тенденция сокращения поголовья коров: их количество снижается ежегодно, а в 2023 году достигло исторического минимума. The DairyNews обсудил с экспертами отрасли причины уменьшения молочного стада в России. Участники рынка поделились мнением о происходящем и рассказали, как избежать катастрофических последствий для производства молока, молочных продуктов и говядины.
Читать полностью