Ставка на молодняк.Блиц-интервью с Любовью Лукашиной, главным зоотехником АО «Племенной завод «Илькино»

Источник: The DairyNews
Ставка на молодняк.Блиц-интервью с Любовью Лукашиной, главным зоотехником АО «Племенной завод «Илькино»

DN: Какие у вас показатели по поголовью и продуктивности на 1 апреля?

ЛЛ: На 1 апреля у нас 1514 дойных коров, а общее поголовье – 5200 голов. Суточное валовое производство молока у нас – 39 литров. Соответственно, 26 литров на фуражную корову.

DN: Какой был надой по итогам прошлого года?

ЛЛ: Поголовье у нас было такое же. В прошлом году мы надоили 7930 кг, если быть точной. А в 2015 году у нас было побольше – 8200 кг молока из-за ряда условий. Во-первых, отелов было поменьше. Как-то у нас не очень сложилось – мы сминусовали. А на сегодняшний день мы плюсуем. Каждый день мы добавляем 7 кг молока к прошлому году. То есть, сейчас продуктивность увеличивается.

DN: А кроме отелов еще что-то влияет? Вы меняли подход к кормам?

ЛЛ: В этом году мы кардинально поменяли рацион. В этом году мы ввели в рацион значительно больше протеина, и это послужило толчком в продуктивности коров. Основные корма остались примерно на том же уровне. И кукурузный, и травяной сенаж – на уровне прошлых лет. Кукурузный сенаж – стабильно хороший. Чистой энергии лактации здесь больше половины: 6,5-6,7 при норме 6,5. А по травяному сенажу тоже стабильно – 5,7. У нас не очень хорошо с травами, с ботаническим составом. Объемы такие большие - мы не успеваем, просто опаздываем в заготовке. И с травами у нас все-таки проблематично.

DN: Я правильно понимаю, что вы заготавливаете и для себя и для колхоза «Заветы Ильича» (у этих хозяйств один председатель – прим. ред.)?

ЛЛ: У «Заветов Ильича» свои площади. Они сами заготавливают для себя. Можно сказать, что их травяные сенажи гораздо лучше по содержанию энергии, чем в «Илькино». Это объясняется разным качеством почвы, поэтому мы иногда ими тоже пользуемся. Стараемся заготовить побольше там кормов и иногда используем на нашем скоте, потому что скот наш по породности выше, чем в «Заветах Ильича».

DN: А у вас черно-пестрая порода коров?

ЛЛ: Да, черно-пестрая голштинизированная.

DN: Они только начинают голштинизовать, а вы уже голштинизируете?

ЛЛ: Да, у нас уже давно. У нас голштинизация на сегодня достигла 92%. А у них, по-моему, даже 50% нет. У них черно-пестрый доморощенный скот. Мы, правда, производили небольшую замену стада. В 2011 году мы закупили голов 300 в их стадо. А так, в основном, у них свой скот. Даже быки где-то до 2010 года у них применялись чисто рязанские, с рязанского племпредприятия. На сегодняшний день это импортные быки, правда, с племобъединения «Московское», но они уже и с Alta Genetics работали. Мы сейчас будем работать с ООО «МК Генетика» из Нижнего Новгорода.

DN: Что для вас самое главное в обеспечении сохранности телят? Какие главные факторы?

ЛЛ: Сегодня мы имеем возможность не только сохранить телят, но и отследить, сколько телят переболело. У нас ведется такая селекционная работа: если телочка переболела, мы ставим ей на одно ухо желтую бирку, на другое – другого цвета. Мы за ней следим, как она развивается, не отстает ли она от сверстниц, и что мы от нее в дальнейшем получим, насколько меньше молока, чем у сверстниц. Вот это нам дает возможность выращивать более качественный молодняк.

DN: Хотелось бы поподробнее поговорить про выпойку телят. Я так понимаю, что вы недавно поставили размораживатель молозива?

ЛЛ: Не совсем так. В нашей области мы, наверное, одни из первых поставили размораживатель. То есть, 2016 год мы уже полностью проработали с ним. Специалисты с «Иглуса» говорили, что они нам поставили прямо опытный экземпляр. То есть, он был у них одним из первых. Его опробовали даже на нас. Были замены некоторых запчастей, потому что при работе они выходили из строя. На сегодняшний день устранены все те недостатки, которые выявились в процессе работы. Сейчас аппарат работает хорошо.

У нас уже кое-какие результаты, о которых мы можем рассказать. Во-первых, сама организация работы нас очень подстегнула – человеческий фактор исключен. Это для нас очень важно, потому что молозиво мы замораживали уже давно, но с перерывами: то выпаивали замороженным, то обычным. В общем, эта работа у нас не была организована. Теперь все по-другому. Как и любое другое новшество оно сначала было встречено в штыки. Как я уже говорила, у нас родильные отделения довольно-таки старые. У нас нет возможности поставить размораживатель прямо в родильном отделении. В проекте по новому родильному отделению мы уже предусмотрели место и для размораживателя, и для морозильной камеры.

Кроме того, нам пришлось разъяснять работникам, как правильно работать с молозивом. Раньше они стремились побыстрее его разморозить и бросали в воду с температурой 70 градусов. Для того чтобы ускорить процесс, мы ввели премию за сохранность телят.

В результате, на сегодня мы имеем, как нам кажется, неплохие результаты. В 2015 году у нас выбыло 92 головы телят до шестимесячного возраста, а в 2016 году – только 32. Если взять это в процентах к поголовью, которое выращивалось, то 92 из 1305 голов – это 7%. А в 2016 году 32 головы из 1423 телят – это 2%. Мы считаем, что 5% снижения – это за счет организационной работы по размораживанию и выпойке.

DN: Вы сказали, что сотрудники вначале не понимали, зачем он нужен. Чья идея была купить размораживатель – вашего председателя?

ЛЛ: Нет. Сначала мы сами сомневались. Потом разговаривали со специалистами Иглуса, участвовали в семинаре. Там рассказывалось, что иммуноглобулины должны размораживаться при определенной температуре тела животного. Выдержать ее без стабильного термостата практически невозможно, потому что кому захочется 40 минут или больше поддерживать постоянную температуру? Вода же быстро остывает в ведре, поэтому они наливают сначала кипяток. Сами понимаете, что все разрушается. В результате, за счет неправильного размораживания молозиво теряет 30% качества.

Кроме того, мы сделали технологическую карту, которая дисциплинирует работников. Когда они видят, что корова начинает телиться, то уходят и готовят 2 бутылочки молозива на разморозку. Они уже не торопятся корову подоить – сначала теленка принимают, обрабатывают и выпаивают. Корову потом подоят, потому что молозиво от нее будет заморожено. Раньше все было по-другому организовано: они бегом доили, чтобы напоить теленка, потому что мы требовали, чтобы они напоили теленка в первый час жизни.

DN: Но сейчас вы тоже в первый час выпаиваете теленка?

ЛЛ: Да, но они уже не торопятся получить молозиво от коровы. Не все коровы сдают молоко, как следует. Иногда на это требовалось более часа, и были какие-то упущения.

DN: В «Ока Молоко», мне рассказывали, что они делают анализы крови телят в первые два месяца. И по ним видно, что в результате значительно вырос показатель белка. А вы сравнивали такие показатели?

ЛЛ2: Мы не пользуемся этим методом, потому что у нас очень хорошая сохранность. Если будут какие-то проблемы, то тогда будем смотреть. Сейчас у нас практически 98% сохранность.

DN: Какой прирост поголовья вы ожидаете по итогам 2017 года?

ЛЛ: Можно было бы увеличить поголовье, но скотоместа ограничены, поэтому на сегодняшний день 1514 – казалось бы, не очень круглая цифра, но это все, что мы можем вместить на наши скотоместа. Конечно, в трехлетней перспективе есть строительство новых дворов для молочных коров. В первую очередь, у нас сегодня нет хорошего родильного отделения, недостаточно комфортный двор для молодняка.

 DN: Вы имеете ввиду, что родильные отделения нужно переоборудовать?

ЛЛ: Они у нас реконструированные, но реконструкция не всегда позволяет достичь всех тех параметров, которые необходимы для скота. В связи с этим мы в этом году задумали родильное отделение, которое бы по всем параметрам соответствовало нашему скоту.

DN: Какой объем производства молока вы планируете по итогам года?

ЛЛ: Мы бы очень хотели выйти на уровень 2015 года и надоить 8200-8300 кг молока. То есть, отдать то молоко, на которое способно наше стадо.

DN: С чем связано это проседание?

ЛЛ: В первую очередь, у нас было не все в порядке с воспроизводством. В 2015 году были проблемы с покрытиями. То есть, задел на 2016 год был не совсем хороший. Мы потеряли в отелах где-то 130 голов. А в этом году закладка к концу года была нормальная. Мы смотрели до марта этого года, что по ожидаемым отелам уже высвечиваются такие перспективы, что отелы будут, значит, будет и молоко.

DN: Вы говорили о консультанте. У вас работает приглашенный специалист?

ЛЛ: У нас консультант постоянный – «Консультант Агро» из Владимира. Мы с ним работаем с 2004 года. То, что мы имеем на сегодняшний день – это немалая заслуга его консультаций в нашем коллективе.

DN: Какое доильное оборудование у вас стоит?

ЛЛ: У нас стоит доильный зал «параллель» фирмы Boumatic.

DN: Взаимодействуете ли вы сейчас с консультантом из Boumatic? Или только на запуске?

ЛЛ: Мы покупали через владимирскую компанию «Молочная индустрия» и продолжаем с ними работать. Они делают сервис: замену резины, все оборудование и всю профилактику. У нас, конечно, есть свой грамотный инженер-электрик. Он уже изучил доильный зал. Тем не менее доильный зал, электронную его часть, а ее немало в доильном зале, все-таки обслуживает компьютерщик из «Молочной индустрии».

DN: Вы говорили о планах по расширению. Планируете ли вы привлекать для этого льготные пятипроцентные кредиты?

ЛЛ: Я думаю, что да. Это обсуждалось на совещаниях.

DN: А субсидии на литр молока, получаете?

ЛЛ: Да, получаем.


Возврат к списку

30.01.2024
В России наметилась устойчивая тенденция сокращения поголовья коров: их количество снижается ежегодно, а в 2023 году достигло исторического минимума. The DairyNews обсудил с экспертами отрасли причины уменьшения молочного стада в России. Участники рынка поделились мнением о происходящем и рассказали, как избежать катастрофических последствий для производства молока, молочных продуктов и говядины.
Читать полностью