Козы. Интервью с Ильей Бондаревым, генеральным директором «УГМК-Агро»
DN: Илья Эдуардович, расскажите, пожалуйста, каковы основные направления деятельности холдинга «УГМК-Агро»?
ИБ: «УГМК-Агро» имеет два основных направления – это производство овощей закрытого грунта и молочное животноводство. Мы приняли стратегическое решение работать в этих двух направлениях. Это связано с ситуацией на рынке, которая сложилась в регионе; с производственными балансами, которые сегодня существуют; а также с теми векторами государственной поддержки, которые существуют в Российской Федерации и приоритетами, которые ставит перед нами Министерство сельского хозяйства РФ.
DN: Производственные площадки холдинга расположены только в Свердловской области?
ИБ: «УГМК-Агро» закрыло деятельность «Агрофирмы Шутихинская» в Курганской области. На сегодняшний день, там продаются земля и ряд объектов недвижимости. Основное производство расположено в Свердловской области.
DN: Сколько всего молочных ферм в холдинге «УГМК-Агро»?
ИБ: У нас есть «Агрофирма «Патруши» в которой содержится 1400 голов дойного стада и козья ферма. «Агрофирма «Патруши» в этом году вышла на 9300 килограммов молока от одной коровы.
DN: Сколько составило валовое производство молока в 2017 году?
ИБ: Показатель – 11700 тонн, это без учета козьего молока. Официально козьего молока мы надоили 369 тонн с учетом того, что первый окот был получен в апреле прошлого года. Таким образом, эти данные не являются показателем, потому что не включают в себя весь год и все стадо. Показатель будет расти. Мы стремимся выйти на уровень 6 тонн козьего молока в сутки; для нас это будет очень хороший результат. Если выйдем к плановому показателю 7 тонн в сутки за счет увеличения продуктивности после второго окота- это будет достижение.
DN: Какое из двух направлений, - овощеводство или молочное животноводство, - для Вас сейчас наиболее рентабельно? Или же это два стратегически необходимых направления?
ИБ: Мы ориентируемся на потребности рынка и на культуру сельского хозяйства, которая сложилась в регионе. Абсолютно ясно, что с овощами закрытого грунта в области дело обстоит не лучшим образом: сегодня у нас 7,7 % самообеспеченности, из которых 7% обеспечивают наши действующие теплицы. И с этим нужно было что-то делать. Мы приняли стратегическое решение увеличивать площади теплиц для того, чтобы выйти на показатель 40% обеспеченности Свердловской области за счет собственных овощей.
DN: Вы не только сами производите молоко, но еще и докупаете в хозяйствах Свердловской области?
ИБ: Да. У нас 6 организаций – партнёров, с которыми выстроились долгосрочные отношения, и мы покупаем у них молоко.
DN: Какое примерное количество коровьего молока Вы закупаете у партнеров?
ИБ: Около 30 тонн в сутки получаем своего молока. Остальное молоко мы покупаем.
DN: Всего перерабатываете 100 тонн молока?
ИБ: Да, средний показатель, 80 – 100 тонн в день.
DN: Какова базисная цена на сырое молоко в Свердловской области сегодня?
ИБ: Цена – категория индивидуальная, но в среднем по области примерно 23 рубля. Это базис за молоко с показателями жира 3,6% и белка 3%. Козьего молока промышленного на рынке практически нет. У нас «внутренняя» цена составляет 75 рублей за кг, но в Свердловской области доходит до 100 рублей.
DN: Выше 100 рублей – это цена мелких КФХ?
ИБ: Да, но это не промышленное козоводство. Например, есть нубийские козы: фермер Эльвира Гречина продает их молоко до 200 рублей за литр. В ЛПХ определенных районов Свердловской области и коровье молоко предлагают по 100 рублей за литр. Все зависит от производителя: как сложился круг покупателей, как оценивается свой труд, какие у него затраты. Мы оцениваем козье в 75 рублей за килограмм – это цена, которая позволяет быть рентабельными как ферме, так и молочному заводу.
DN: Расскажите подробнее о козоводческом проекте: почему решили заняться именно этим? После введения санкций, эмбарго многие занялись производством сыров, что вполне логично, а Вы занялись козоводством.
ИБ: Нам было дано поручение Андреем Анатольевичем Козицыным генеральным директором УГМК-Холдинга: разобраться в ситуации с сырами; внести предложение, чем можно занять освободившиеся «места на полке».
Традиционно Свердловская область – молочный регион. Мы находимся на 8 месте по валовому производству молока в стране. У нас есть культура получения молока, культура производства, культура потребления. Причем, культура потребления абсолютно другая, в Свердловской области никто не будет покупать молоко с большим сроком хранения.
Совместно с австрийским холдингом производящим сыродельной оборудование «Берч» мы оценивали перспективу производства сыров российско-голландской группы. Но, исходя из собранной информации, поняли, что вход в этот конкурентно-плотный рынок, не интересен и выбрали для себя направление, связанное со свежими сырами с небольшими сроками годности. Основываясь на том, что когда-нибудь санкции и антисанкции отменят, и импорт вернется, мы искали вариант, чтобы не столкнуться с конкуренцией со стороны зарубежных импортеров. В любом случае, когда откроют границы, начнется субсидирование со стороны европейских партнеров экспорта продукции; начнется сложная конкуренция с государственной поддержкой со стороны европейских стран. В связи с этим, нам нужно было иметь товар, который сюда не привезут. И сейчас наша самая большая задача – показать и доказать покупателю, что наш товар стоит тех денег, которые мы за него выставляем; что он полезный, свежий, качественный. У нас от молочной фермы до перерабатывающего завода – 4 километра. Мы производим здесь товар высочайшего качества.
DN: Сейчас Вы продаете сыры только в Свердловской области?
ИБ: Мы еще не вышли на полную проектную мощность, планируем сделать это к середине года. Безусловно, в приоритете у нас стоит формирование местного рынка. Для нас это главное, потому что это люди, рядом с которыми мы живем и ради которых мы работаем. Тем не менее, мы уже ведем переговоры по Москве, общаемся с дистрибьюторами из Санкт-Петербурга. Нам нужен рынок сбыта, мы готовы за него бороться.
DN: Реализацию самого проекта вы начали в 2015 году?
ИБ: В 2015 году было принято решение по реализации проекты, мы заключили договор на поставку животных и начали прорабатывать реконструкцию помещения под козью ферму. Там была ферма КРС, которую «законсервировали» 9 лет назад, в результате мы ее полностью реконструировали, построили необходимые новые производственные помещения, сделали ферму полностью соответствующей действующим нормам и правилам.
DN: Какие были основные проблемы в реализации этого проекта?
ИБ: Были сложности по поставке животных, которые мы совместно с Россельхознадзором преодолели, коллеги нам очень сильно помогли.
Поставка наших животных из Франции была не первой, но самой крупной, поэтому ушло много времени на согласование и приведение в порядок документов. В этом заключалась самая большая сложность. Затем началась рутина: мы стали учиться работать с животными; они реагировали на корма различным образом; мы разбирались с их биологией. Коза – это не маленькая корова, и весь наш накопленный опыт в направлении КРС, к сожалению, оказался неприменим.
DN: Вы учились у поставщиков животных?
ИБ: Мы изучили очень много литературы: много перевели с французского языка, покупали книги, научные журналы. Во Франции есть очень хорошая система, называющаяся «Ассоциация работающих пенсионеров». Благодаря ей мы нашли Андре Вердье, который 55 лет своей жизни занимался козами. Он передал нам свой кладезь знаний, прожил здесь в общей сложности 3 месяца. Мы договорились, что в следующий раз он приедет сюда, когда мы начнем осваивать искусственное осеменение. Он постарается передать нам эту технологию.
DN: Почему решили выбрать именно Альпийскую породу?
ИБ: Наша задача была и есть – производить сыр. У Альпийской породы коз наивысшая сыропригодность молока: эти животные дают продукцию с оптимальным сочетанием жира и белка. Повсеместно признано, что именно эта порода, наиболее подходящая для производства сыра.
DN: Дорого ли стоит коза Альпийской породы?
ИБ: Коза стоит чуть дешевле, чем козел. Стоимость с доставкой на место составила для нас 780 евро за животное, по козлу этот показатель порядка 860 евро.
DN: Планируете ли приобретать коз других пород?
ИБ: У нас есть определенные планы, которые мы пока не афишируем. Существует желание завести в Россию еще две породы и получить ту высококлассную генетику, которая есть за рубежом, чтобы она была и в нашей стране тоже.
DN: Развитие генетики – это одно из возможных направлений развития для вас?
ИБ: Развивать генетику мы не будем, это не наша работа. Но сделать так, чтобы в Россию было завезено высокопродуктивное стадо, разведением которого мы будем заниматься, это интересно. Дело в том, что в мире существует дефицит коз: чтобы купить животное, мы заключаем договор; проплачиваем аванс по еще не рождённым козочкам (это надо делать за год). Например, если кто-то захочет приобрести поголовье животных в июне, а завезти в сентябре, то вряд ли что-то получится. Одну козу, наверное, можно купить; но, когда нужна крупная поставка в определенный период и с определенным качеством, безусловно, такие контракты заключаются заблаговременно. В разных странах ситуация по козам выглядит приблизительно так же. Сейчас мы ведем поиск здоровых животных с высоким генетическим потенциалом. И в Великобритании, и в Нидерландах примерно все одинаково: для получения контракта необходимо заключать его за год, проплатить аванс, и равными долями до момента отгрузки закрыть полностью оплату.
DN: Сколько примерно стоил этот проект по козоводству?
ИБ: На сырный цех мы потратили 168 млн. рублей. Совместно с техникой, животными, полной реконструкцией стоимость проекта составила 470 млн. рублей.
DN: Когда предполагаете выйти на окупаемость?
ИБ: Думаю, за 6 лет все окупим.
DN: Как поступаете с козлятами?
ИБ: Наша основная задача – получить козочек.
DN: Сколько сегодня общее поголовье с молодняком?
ИБ: на 31.12.2017
Общее поголовье -1419 голов
Количество дойных коз-773 головы
Среднесуточный удой на козу- 2,7 кг.
Ежедневное производство молока-2,05 т.
Валовое производство молока за 2017 год-360 т.
Козы постоянно котятся. Мы специально сделали постепенное осеменение, чтобы у нас всегда было молоко, и не было периода, когда бы мы оставались без продукции.
DN: У вас стоит единственная в России доильная «карусель» для козоводческой фермы. Почему вы решили применить такую технологию?
ИБ: Потому что общее поголовье дойных животных на ферме будет 1800 голов. Мы считаем, что именно на этом оборудовании возможно получить максимальную эффективность. Кроме того, на большой ферме мы тоже планируем использовать «карусель», нам нужно получить опыт работы с этим оборудованием.
DN: Часть козлят вы продаете на мясо?
ИБ: Выращиваем на мясо. Анализируем рынок: смотрим, что будет интереснее магазинам, ресторанам. Можно сказать, у нас идет эксперимент по козлятине. Определяем, в какой ценовой сегмент мы будем заходить с этой продукцией.
DN: Расскажите о второй ферме, которую вы запускаете?
ИБ: Детали мы сообщим чуть позже. Могу отметить, что мы занимаемся разработкой концептуальной фермы на 12000 дойных коз. Именно там хотели бы держать две породы коз, а из молока в будущем планируем выпускать детское питание.
DN: Сейчас производите исключительно сыр?
ИБ: У нас полностью синхронизированы объемы будущего производства молока с будущим возможным объемом переработки. Мы можем перерабатывать на этом предприятии 5,5 тонн без учета возможной модернизации. На козьей ферме мы должны получать 6,5 тонн молока в сутки. Соответственно, тонну мы будем разливать в бутылку.
DN: Сырами вы занялись только тогда, когда начался козоводческий проект, или до этого тоже занимались?
ИБ: Ранее мы выпускали 2,5 тонны в месяц адыгейского сыра, но назвать это полноценным производством при столь небольших объемах нельзя. Был хороший адыгейский сыр, сейчас вместо него мы производим великолепный козий сыр.
DN: Из коровьего молока тоже производите сыры?
ИБ: Да. Сейчас мы используем два вида сырья. Выпускаем козий и коровий Камамбер. Ведем разработку рецептур смешенных сыров.
DN: Планируете ли заниматься твердыми сырами?
ИБ: Думаем об этом, сейчас отрабатываем рецептуры.
DN: Какие будут основные сыры?
ИБ: Основные – том, раклет, эльпастер.
DN: Продаете в основном через торговые сети?
ИБ: Наши основные партнеры по реализации продукции – торговые сети. Есть также выход на рестораны, но в этом направлении недостаточный объем для обеспечения сбыта такого производства как у нас.
DN: Задумывались ли Вы о собственных магазинах или сетях?
ИБ: У нас есть сеть нестационарных объектов торговли, но это далеко не основной канал продаж, задачами ее являются обратная связь с покупателями и опробирование новых продуктов.
DN: Вы только по Уральскому Федеральному Округу продаете?
ИБ: Если говорить о сбыте овощей, то в качестве рассматриваем в качестве территории присутствия еще и Сибирский Федеральный округ. По сыру основные усилия будут прилагаться к домашнему рынку, а также к столичным городам, куда возможна доставка.
DN: Могли бы Вы подробнее рассказать об опытно-экспериментальном обучающем центре?
ИБ: Мы реконструируем помещения под опытно-экспериментальный учебный центр. Задач у этого центра будет несколько. Первоначальная задача – обучение студентов и фермеров. Также планируем организовывать мастер-классы с выдающимися сыроделами, тестирование новых заквасок, рецептур, создание новых продуктов.
DN: Как Вы считаете, насколько перспективно развитие козоводческой отрасли в России?
ИБ: Я считаю, что это одна из самых перспективных отраслей в животноводстве. Именно с точки зрения малых и средних хозяйств. Для того, чтобы она развивалась необходимо предоставить хороший племенной материал. Одно дело, когда коза дает 1,5 килограмма молока; другое – когда 4-7 килограмм. Помимо того, что нужен племенной молодняк с высоким генетическим потенциалом, необходима еще технология переработки этого молока. Когда все эти условия будут выполнены, мы получим очень сильное развитие данного направления. В связи с этим, будет развиваться и сельское хозяйство; и земли можно вводить в сельхозоборот; и в целом трансформировать жизнь в селе.
DN: Фактически базой развития отрасли козоводства должны стать малые хозяйства. Какова же роль промышленного козоводства в этой сфере?
ИБ: В первую очередь, это поставка племенного молодняка. Мы привезли 12 чистоплеменных коз из Франции. У нас работает зоотехник – селекционер, который не допустит инбридинга. Когда мы заполним собственную ферму и решим все свои задачи, сможем продавать этот молодняк населению. Во-вторых, трансфер животноводческих технологий. Деятельность, которую мы ведем по созданию экспериментального учебного центра, – это тоже важная работа. Наша задача – не в том, чтобы являться единственными производителями козьего сыра и продуктов из козьего молока; наша задача – сделать так, чтобы этот продукт вошел в потребительскую корзину населения. Для достижения данной цели, такого продукта должно быть много, иначе в традиционный рацион питания он никогда не войдет; производителей должно быть много, чтобы этот продукт знали и любили. Каждый производитель будет в своем сегменте по продажам. «Маленьким» же производителям очень сложно войти в торговую сеть, для них останутся рынки, магазины у дома, интернет-продажи и т.д.
DN: Будете ли Вы способствовать созданию маленьких козоводческих хозяйств?
ИБ: Мы все сделаем для того, чтобы эти хозяйства появлялись; чтобы у людей был к этому интерес. Будем инициировать создание программы развития козоводства в УрФО. Создадим бизнес-планы для производств с небольшим поголовьем (25-50 голов), чтобы люди четко понимали, что им нужно, также это должно упростить кредитование. Мы целенаправленно будем строить завод по переработке козьего молока на 100 тонн, мощность фермы планируем на 50 тонн, чтобы у людей была возможность сдавать нам молоко или же перерабатывать его самостоятельно. Этим проект и интересен, будем его масштабировать, постараемся изменить жизнь многих людей в селе.
Если люди начнут заниматься этим видом деятельности, на всех прилавках будет качественный натуральный продукт, потребители полюбят козий сыр, то можно считать, что этот проект удался. 
Интервью подготовлено при поддержке компании Kieselmann Rus
