Интервью с Пьеркристиано Браззале, вице-президентом IDF (Международной молочной федерации)
DN: Господин Браззале, как начался Ваш путь в IDF?
PB: Я работаю в Международной молочной федерации с 2010 года. В 2012 году я принимал активное участие во Всемирном молочном саммите в ЮАР, а уже через год стал глубже вникать в вопросы молочной науки, технологий и управления.
DN: Какова роль IDF в глобальном пространстве молочного рынка, на Ваш взгляд?
PB: Для начала я должен объяснить, что IDF представляет собой федерацию различных стран: в нее входят около 50 стран-участниц, в том числе, такие крупные державы, как США, Канада, Япония, Евросоюз, Индия, ЮАР, Бразилия, Чили. Совокупно эти страны производят около 75% молока всего мира. К сожалению, Россия пока не входит в состав IDF, но я надеюсь, что ситуация изменится. В IDF представлены национальные молочные организации стран-членов, фермеры, фермерские кооперативы, переработчики молока, поставщики оборудования, управленцы, представители министерств сельского хозяйства, академических университетов, розничные торговцы, потребительские организации и другие организации. Таким образом, IDF объединяет все звенья молочной цепочки.
DN: Что бы Вы обозначили как основную задачу IDF?
PB: В центре нашего внимания – поддержка всех технических потребностей молочной отрасли, мы сотрудничаем с ISO, Кодекс Алиментариус, с Sciendo. Во время Всемирного молочного саммита в 2016 году мы подписали молочную декларацию в Роттердаме, мы обязуемся сотрудничать с ФАО в вопросах развития устойчивой системы производства молока и переработки мяса, чтобы гарантировать достижение 17 целей Организации Объединенных Наций. По линии качества нашей продукции, а также пищевых и молочных стандартов мы плотно взаимодействуем с Кодекс Алиментариус. Для определения стандартов анализа молока и молочных продуктов мы находимся в кооперации с AOAC (Всемирная организация аналитики).
На данный момент мы много работаем над определением стандартов детского питания, предпринимаем меры для организации диалога по устойчивой продовольственной системе. Наши усилия направлены на фиксацию устойчивых методов и системы продукции, кроме того мы распространяем эти методы и в привязке к потребителю, ведь именно он оказывает основное влияние на наш сектор. Мы также ведем работу над некоторыми конкретными моментами.
Например, стремимся показать разницу между молоком и молочными или растительными продуктами, молочными продуктами и продуктами растительного происхождения. У нас есть особая задача, и мы над ней работаем. Мы работаем над Кодексом маркировки и проблемой устойчивости к противомикробным препаратам и остаткам антимикробных препаратов в окружающей среды – сотрудничаем также с ФАО и в этой области. Руководство ФАО оказывает содействие в сфере надлежащей практики защиты животных. Вы знаете, это очень важный и очень чувствительный вопрос в нашей сфере.
DN: В чем заключается Ваша персональная задача в рамках организации?
PB: IDF как федерация стран состоит из различных комитетов. Существует общее собрание, включающее в себя секретарей каждого национального комитета и два управляющих органа. Одним из них является Совет директоров, членом которого я являюсь, и очень важный в практическом плане Комитет по координации науки и программ (SPCC). Я являюсь его президентом. Какова роль SPCC? Под эгидой этого комитета мы продвигаем программы развития науки, создаем и координируем работу IDF.
DN: По каким направлениям ведут свою работу комитеты IDF?
PB: В рамках IDF действует 17 постоянных комитетов, которые работают по конкретным направлениям, информация об этом представлена на нашем сайте. Речь идет о, к примеру, здоровье животных, технологиях молочной науки, здоровье питания, окружающей среде, управлении фермой, стандартах пищевых продуктов, гигиене, методах анализа и отбора проб. На данный момент запущено 130 проектов, в которых задействовано 1200 самых компетентных экспертов молочной отрасли по всему миру.
DN: Охват действительно достаточно широкий.
PB: Как Вы понимаете, это огромный труд, потому что всякий раз мы ссылаемся на аналитические стандарты, публикации в области здорового питания, стандарты управления хозяйством, нормы защиты окружающей среды.
DN: С какими проблемами, на ваш взгляд, сейчас сталкивается молочный рынок и молочная отрасль в целом?
PB: Ответить на этот вопрос непросто, потому что следует отделять коммерческие проблемы от других, например, технических. Коммерческий вектор – не мое направление, но торговля может показывать хороший или плохой результат только во взаимодействии с другими кластерами. Производство в Европе растет медленно и почти выравнивается с потреблением. Могу сказать, что на рынок влияет ряд других факторов – климатических или политических. Но они воздействуют на отдельные его части. Очевидно, что потребление животного белка из молочных продуктов, а также из мяса в ближайшие годы будет расти, мы должны понимать, как накормить население. В 2050 году прогнозируется увеличение численности населения до почти 10 млн человек. Производство продуктов в этой связи должно быть увеличено на 50-70%. При этом важно наладить такое производство с сохранением окружающей среды, с гарантией безопасности продукции. IDF занимается разработкой и распространением знаний для достижения этой цели.
DN: Возвращаясь к европейскому рынке и политической подоплеке. На горизонте – окончательный Brexit, какое влияние это окажет на европейский рынок и молочный рынок в глобальной перспективе?
PB: Тема весьма неоднозначна, но ясно одно: рынок всегда будет балансировать. Некоторых последствий избежать не удастся, но речь идет о краткосрочной перспективе. Рынку необходимо равновесие. К примеру, ограничения со стороны России негативно отразились на европейском рынке. Но через год ситуация нормализовалась. К изменениям нужно быть готовым, но держать фокус не на краткосрочной, а на среднесрочной перспективе. Для минимизации ущерба участники рынка должны прибегать к использованию уже накопленного опыта. Абсолютной уверенности в том, чего ожидать, если Великобритания окончательно закроет рынок, у нас нет.
DN: В последнее время активно обсуждается защита товарного наименования по месту производства. На Ваш взгляд – это проблема для рынка или нет?
PB: Вы говорите об ограничении или о том, создает ли проблему на рынке сам факт существования охраняемого обозначения происхождения сыров?
DN: Речь о том, что многие производители отстаивают исключительное право на производство продукта в привязке к определенной территории.
PB: Уважать охраняемое обозначение происхождения – всегда своего рода проблема. Известны противоречия на этой почве между США и Европой. Примером того, как ситуацию можно урегулировать, является СЕТA, всеобъемлющее торговое соглашение между Канадой и ЕС, в его рамках участники надеются создать двусторонний рынок. К примеру, некоторые канадские компании используют особые названия для так называемых агросыров или фермерских сыров. Так вот в рамках этого соглашения защищается право на использование соответствующих наименований. В целом, я думаю, что это не проблема. По крайней мере, ее решение зависит целиком от нас. Уважать право на охраняемое обозначение происхождения, без сомнения, следует. В Италии 48 сыров защищенного по месту производства наименования. Такая продукция есть и во Франции, и в Великобритании. В то же время мы не можем ограничивать возможности производства наименованием. Продукт имеет право на существование, но он должен иметь четкое название, которое невозможно спутать с реальной продукцией охраняемого обозначения происхождения. Могу сказать, что обе категории продуктов могут быть одинаково хороши.
DN: Тем не менее, существует убеждение о том, что для производство особого по наименованию сыра нужно иметь особое молоко, к примеру.
PB: C этим я как техник согласен. Некоторые виды сыров, в частности, защищенных по месту производства, должны иметь в основе высококачественное молоко, которое получается в результате применения особого типа кормов или специальных технических решений. Я специализируюсь на производстве сыра Грана Падано и твердых сырах и знаю, что такой тип сыров может быть произведен из конкретного молока с соблюдением ряда параметров.
DN: Следующий вопрос о науке: как Вы думаете, как научное знание может поспособствовать эффективности молочной промышленности?
PB: Как я уже отмечал, IDF является связующим звеном между молоком и наукой. Скажу больше: наука – это основа молочной промышленности.
DN: Расскажите, пожалуйста, о Brazzale, основной стратегии и целях компании.
PB: В Brazzale я занимаюсь техническими вопросами. Цель компании – выпускать качественную продукцию по оптимальной цене с использованием безопасных для окружающей среды технологий. Мы сфокусированы на эко-производстве, используем технологии с разумным задействованием воды и энергии.
DN: Какова Ваша позиция в компании?
PB: Я генеральный директор компании Brazzale. Но не единственный – руководящую должность мы разделили с братом (Роберто Браззале - ред.). У нас разные роли и обязанности: я в большей степени сосредоточен на производстве, проблемах производства и окружающей среды. Мой брат занимается коммерческой сферой и административной частью.
DN: Чем особенна компания Brazzale?
PB: Компания Brazzale была основана в 1784 году и является старейшей молочной компанией Италии. Мы занимаемся производством сыров Грана Падано, Проволоне и Азиаго. Кроме того, выпускаем масло – к слову, по производству масла мы первые в стране и направляем его на экспорт в почти 60 стран по всему миру. Brazzale включает в себя три завода в Италии и по одному заводу в Чехии и Китае. В Чехии производятся сыры Гран Моравия и другие сыры типа Проволоне. В день на заводе в сыр перерабатывается около 500 тысяч литров молока, на территории страны наша продукция реализуется в 12 магазинах. В Китае наш завод располагается в провинции Шаньдун неподалеку от Циндао – там производятся рикотта и моцарелла. Кроме того, мы располагаем коммерческими офисами и одним магазином в Шанхае.
DN: Это очень интересно. Насколько популярен ваш сыр в Китае?
PB: По производству сыров на китайском рынке мы являемся лидерами. Прежде всего, экспортируем большое количество сыра Гран Моравия, также мы растем в производстве моцареллы и рикотты. Пока производство нельзя назвать слишком большим ввиду того, что перерабатывается недостаточно много молока. Но мы делаем шаги в этом направлении: начало было положено в 2014 году, а в прошлом году мы переместились от частного завода неподалеку от Пекина к провинции Шаньдун. Производство было возобновлено в августе. Надеюсь, ближайшие годы мы нарастим мощности. Важно отметить, что мы приступили к экспорту масла. Всего с учетом всего прочего производства мы производим около 9000 тонн твердых сыров в год, столько же сливочного масла, 4500 тонн сыров Проволоне, 1300 тонн сыра Азиаго. В рамках компании также работает ферма в Бразилии, которая очень хорошо известна простой пастбищной системой и экологически устойчивой схемой разведения крупного рогатого скота. На ферме 4000 коров, мы производим мясо и древесину для рынка Бразилии.
DN: Иными словами, масло и сыр – ключевые продукты производства?
PB: Масло и сыр – продукты нашего совместного бизнеса.
DN: Что кроме сыра и масла определяет для вас направления рынка и работы?
PB: Не только производство, но и экспорт. Основным рынком сбыта продукции является, конечно, Италия. Но за ее пределы направляется 40% продукции и показатель этот растет. Мы надеемся увеличить квоту экспорта в противовес производству и продажам в Италии. Иными словами, наш цель – расти пропорционально экспорту. Предвосхищая Ваш вопрос – раньше мы возили свои продукты и в Россию. Поэтому запрет, введенный в 2015 году, стал для нас проблемой, как и для некоторых других европейских стран. Могу сказать, что для нас это потеря – мы много экспортировали и планировали рост на российском рынке.
DN: В продолжение темы сыра. Как Вы полагаете, будет ли европейский сыр конкурентоспособным, если он вернется на российский рынок?
PB: Два ключевых фактора конкуренции – качество и цена – имеют место практически в любом случае. Но многое также зависит от рынка и покупательской способности.
DN: Если все-таки обратиться к российскому рынку в этой связи?
PB: Магазины нашей продукции представлен в Италии и Чехии. Возьмем за пример Чехию. Средние расходы там составляют 4-5 евро, соответствующий показатель в Италии вдвое больше. Тем самым я не могу говорить обо всем рынке Чешской республики – это весьма общее соображение. Вне зависимости от того, низким или средним потенциалом для покупки обладает потребитель, продавать продукт нужно уважая качество и по приемлемой цене. Объективно я не могу сказать, какой емкостью и какими мощностями характеризуется на текущий момент рынок России, но Европа готова предложить большой ассортимент сыров. Полагаю, что продать его в разном количестве возможно.
DN: Господин Браззале, последний вопрос о Вас. Где вы учились и какие цели ставите перед собой в жизни?
PB: По образованию я агроном, учился в Падуанском университете. Также получил профессиональный диплом сыровара, специализирующегося на твердых сырах Грана Падано. Закончив университет в 1991 году, я сразу же приступил к работе на молокозаводах и семейных молочных фермах. За годы в отрасли я копил знания в области животноводства крупного рогатого скота, а также в производстве молока. Кроме того, имею опыт в зоотехнической сфере, а также в выращивании зерновых и соевых бобов. Моя цель состоит в том, чтобы продолжать работу в моей компании с таким же энтузиазмом, потому что сельское хозяйство – это моя страсть. Это мой выбор – я в молочной промышленности с раннего детства и живу для отрасли. Я не намерен останавливаться и каждый день стремлюсь сделать производство совершеннее.
DN: Спасибо за беседу!